Каэлан не стал уклоняться. Он встретил удар своим мечом. Раздался оглушительный скрежет металла. И ржавый тесак гоблина... разлетелся на куски. «Усиление Оружия» делало сталь его меча тверже камня. На секунду гоблин застыл в изумлении, глядя на обломок в своей руке. Этой секунды Каэлану хватило. Ответный удар был прост и страшен. Прямой укол в грудь.
Внезапно все стихло. Снова был слышен лишь шелест ветра в листве. Бой длился не больше десяти секунд.
Лощина была завалена уродливыми телами. Воздух наполнился густым, медным запахом крови. Кайл сидел на ветке, его сердце бешено колотилось. Он видел смерть. Грязную, быструю, уродливую. Это было совсем не похоже на убийство крыс.
Каэлан подошел к дубу и посмотрел наверх.
— Ну что, насмотрелся, щенок? — его голос был спокоен, лишь дыхание было немного сбито. — Вот это — бой. Грязно, быстро и воняет. Никакой славы, только работа. Спускайся.
Когда Кайл, дрожащими ногами, спустился на землю, Каэлан подвел его к телу вожака. — Смотри. Запомни это лицо. Запомни этот запах. Это твой враг. Не абстрактный, а настоящий. У него были клыки, и он хотел пустить тебе кишки. Мы оказались быстрее. Вот и вся философия войны.
Кайл смотрел. Его не тошнило. Его детский страх сменился ледяным, аналитическим спокойствием взрослого. Он видел не просто труп. Он видел подтверждение всех своих теорий. Он видел практическое применение Системы. Он видел уровень силы, к которому ему нужно стремиться.
Когда они шли обратно, Тиль перевязывал неглубокий порез на руке — единственная травма, полученная отрядом. Луна все так же равнодушно освещала им путь. Кайл молчал. В его голове проносились картины боя, системные уведомления, выводы.
Он понял, что его тренировки — не просто способ стать сильнее. Это единственный способ выжить в мире, где в десяти минутах ходьбы от твоего дома в ночи сверкают усиленные маной клинки и льется кровь.
Он открыл свое окно статуса. Уровень 2. Сила 3. Ловкость 4. Жалкие, ничтожные цифры по сравнению с той скоростью и мощью, что он только что видел. Расстояние между ним и ими было огромным.
Но теперь он знал, куда идти. Урок был усвоен. Настоящая тренировка начнется завтра.
Глава 6 Язык Стали
Ночь не принесла Кайлу отдыха. Сон был рваным, наполненным не кошмарами, а навязчивым, холодно-ярким воспоминанием. Он снова и снова прокручивал в голове картину боя: призрачное сияние вокруг тела Каэлана, его нечеловеческая скорость, звук разрубаемого металла, предсмертный визг гоблина. Это не пугало его. Напротив, завораживало. Его разум, привыкший к системной логике игр, увидел не хаос бойни, а безупречную демонстрацию неизвестных ранее «умений». И он жаждал получить к ним описание.
Утро встретило его тишиной. За завтраком мать смотрела на него с отчаянной тревогой, пытаясь разглядеть в его лице тени пережитого ужаса. Она подложила ему лишний кусок хлеба с медом, словно эта маленькая толика сладости могла стереть картины ночной резни. Кайл принял его с вежливым кивком, но ее беспокойство ощущал почти физически, как давящую ауру. Он понимал, что должен выглядеть нормально, но не знал, как выглядит «нормальный» пятилетний ребенок, впервые увидевший смерть.
Рорик был, как всегда, сдержан. Он тоже наблюдал за сыном, но искал не травму, а изменения. Когда Кайл потянулся за кружкой, отец отметил, что движение мальчика было более собранным, более экономным, чем вчера. Рорик не знал, что его сын видел ночью, но чувствовал, что тот перешагнул какой-то невидимый рубеж. Тяжелая отцовская ладонь легла на плечо Кайла на мгновение — молчаливый жест поддержки и признания.
Тренировка на рассвете была иной. Каэлан не заставил его бегать. Он сидел на поваленном дереве у старой мельницы и молча точил свой меч. Звук — ширк-ширк, ширк-ширк — был единственным, что нарушало утреннюю тишину. Он казался Кайлу языком, на котором говорила сталь.
— Ну что, щенок. Переварил? — спросил Каэлан, не поднимая головы.
Кайл молча кивнул, остановившись в нескольких шагах.
— То, что ты видел ночью, — это не хвастовство и не позерство, — продолжил стражник, проводя по лезвию промасленным куском кожи. — Это работа. Грязная, вонючая, но необходимая. Я показал тебе это не для того, чтобы напугать. А для того, чтобы ты понял, для чего на самом деле нужна сила. Чтобы такие, как твоя мать, могли спать спокойно и не бояться каждого шороха за окном. Чтобы такие, как твой отец, могли растить хлеб, а не отбиваться от тварей, которые хотят отобрать у него и хлеб, и жизнь. Сила — это не право, это обязанность.