Он наконец поднял на Кайла свои выцветшие глаза. В них плескалась бесконечная усталость.
«Он не плакал. Не стошнило, — думал Каэлан, анализируя спокойное, слишком серьезное для ребенка лицо. — Он просто смотрел. Так смотрит волчонок, впервые увидевший, как его стая рвет оленя. Он не боится, он учится. Либо этот мальчишка сломан изнутри, либо он сделан из другого, более прочного материала. И я должен придать этому материалу форму, пока он не превратился в оружие, бьющее без разбора».
— Ты видел, что мы делали, — сказал Каэлан. — Видел, как менялось наше движение, как светились наши клинки. Садись. Буду объяснять.
Кайл сел на траву, превратившись в слух.
— Это зовется Путем Стали, — начал Каэлан. — И основа его — не мышцы и не скорость, как думают селяне. Основа его — воля. У каждого живого существа, даже у гоблина, есть внутренняя энергия. Духи предков, искра жизни, божественный дар — называй как хочешь, суть не меняется. Мы, воины, зовем ее просто — «дух». Большинство проживают жизнь, так и не научившись его чувствовать. Но воин учится доставать этот дух из своей души и облекать им свое тело, как броней. Это и есть «Боевое Усиление».
Он вытянул руку и сжал кулак. На мгновение Кайлу показалось, что воздух вокруг кулака едва заметно задрожал.
— Усиление бывает разным. Можно направить дух в ноги, и тогда ты будешь бежать быстрее, чем может уследить глаз. Так двигался я. Можно вложить его в руки, в торс — и тогда твое тело станет крепче дубового щита. Так сражается Гром. Его удар щитом ломает кости не только из-за его силушки, но и потому, что в этот щит вложена вся его воля. А можно... — Каэлан коснулся пальцем своего меча, — ...вложить дух в оружие. Тогда сталь становится тверже алмаза и острее бритвы. Именно поэтому мой меч разрубил ржавый тесак того ублюдка, а не просто отбил его.
Кайл слушал, и в его голове разрозненные наблюдения ночного боя складывались в стройную, понятную систему. Он запоминал каждое слово, каждый термин.
— Но за все надо платить, — продолжил Каэлан. — Усиление выжигает тебя изнутри. Это как пытаться выжать воду из камня. Используешь слишком много — и останешься пустым, беспомощным мешком с костями, который не сможет даже поднять меч. Поэтому настоящий воин использует усиление короткими, точными вспышками. Вложить всю силу в один удар, в одно уклонение, и тут же погасить пламя, сберегая дух. Это искусство, на освоение которого уходят годы.
Чтобы сделать свой рассказ более наглядным, Каэлан перешел к примерам. — В армии Арнора, где я служил десять лет, каждый легионер обучается основам — «Малому усилению стойкости». Это позволяет им держать строй под градом стрел и не падать от первого же удара. Но настоящие мастера... это другое. Наш Первый Меч королевства, генерал Корвин по прозвищу «Железный Вихрь», говорят, в битве при Пепельных холмах двигался так быстро, что орки видели перед собой троих воинов вместо одного. Он был везде одновременно, и его клинок унес сотню жизней, прежде чем враги поняли, что происходит. Он — мастер «Усиления Скорости».
Кайл впитывал информацию, и перед его глазами вставали образы. Генерал Корвин. Вероятно, персонаж 80-го уровня с максимальной прокачкой соответствующей ветки навыков.
— А был еще Тормунд Скалолом, чемпион королевской арены, — продолжал Каэлан, и в его голосе проскользнуло уважение. — Старый, как этот дуб. Он не был быстр. Но он мог влить весь свой дух в тело и голыми руками остановить удар боевого тролля. Он был живой крепостью. Мастер «Усиления Стойкости». Вот что такое истинная вершина Пути Стали.
— А... есть другие? — осторожно спросил Кайл, играя свою роль. — Кто сражается... не мечом?
Каэлан презрительно фыркнул.
— Есть. Колдуны. Умники в мантиях, которые прячутся за спинами таких, как я. Они идут по иному пути. Они не укрепляют свое тело, они выплевывают свой дух наружу, придавая ему форму заклинаний.
Его тон был полон солдатского пренебрежения к тем, кто не стоит в строю плечом к плечу.
— Есть боевые маги, которые швыряются огнем или глыбами льда. Да, это полезно, чтобы сжечь орочью катапульту с безопасного расстояния. Но подпусти его на длину меча, и он рассыплется от одного хорошего пинка. Есть целители. Этих мы бережем, как зеницу ока. Солдат, которому зашили кишки прямо на поле боя, будет сражаться за своего лекаря до последней капли крови. Их дар — великая ценность. Ну и всякие фокусники поддержки. Создают туман, заставляют тебя видеть то, чего нет, или делают оружие товарищей острее на пару минут. Грязные трюки, но иногда полезные.