Топ. Топ. Топ.
Я подбежал к медведю, к тому самому громадному вождю. Моя ступня коснулась его носа, вторая мягко встала на лоб. Даже сделав ещё два шага, я всё ещё оставался на его голове, настолько он был огромным и массивным.
Он был жив, и явно чувствовал, как человек, обычный на вид парень, свободно и бесцеремонно топчет его густую чёрную шерсть.
Я шёл по нему без злобы и без силы в ногах. Просто аккуратно поднялся. Так, как люди обычно поднимаются на высокие холмы. Ощущение было примерно таким же.
Сверху мне стало видно всё ещё яснее. Я стоял один, словно царь горы. В обычной одежде, не аристократской, а той, что носят простые люди, работающие в полях.
Одежда была чистой, но явно не по статусу. И всё же никто сейчас не недооценивал мою мощь. Я был уверен: за мной наблюдали.
Скрытые глаза диких племён следили из-за кустов, из-за деревьев. Может, в ужасе, а может, в ярости. Но точно, каждый следил внимательно.
И я должен был передать «привет», то самое сообщение, которое разлетится по всем племенам. Я вздохнул полной грудью и завопил:
– ААААААА!
Мой крик разнёсся по лесу, словно рёв зверя. И вслед за ним:
– НУ ЧТО ЖЕ ВЫ ПОПРЯТАЛИСЬ ТЕПЕРЬ, ТРУСЛИВЫЕ ТВАРИ?!
Ответа не было, лишь тишина. Может, мои слова и не были шедевром красноречия… но и не такими уж плохими. Вполне себе обычная провокация. Подождав пару минут, я пробурчал себе под нос:
– Скучные вы. Хоть бы один вышел.
Очень хотелось взглянуть на этих загадочных жителей Севера. Особенно чесались кулаки, хотелось набить кому-нибудь лицо.
Почему бы не набить морду медведю?
Зверьё, особенно пойманное и беззащитное, не тот противник, с которым приятно драться. Бить нужно тогда, когда на тебя идут с кулаком, когда хотят убить.
А так?
Это просто бессмысленная жестокость. Не та, что воспитывает силу, а та, что разлагает изнутри. Мне не хотелось быть тем человеком, который издевается над слабыми.
Поэтому я развернулся, повернулся к лесу спиной, как бы говоря: «Красная цель, стреляйте же!»
Без провокации скучно жить. Впрочем, мне также было интересно посмотреть на своих. Те выглядели довольно необычно.
Отец стоял в полном ступоре. Его рот был широко открыт, то ли потому, что он толстый, то ли потому, что ошеломлён. Он охал и ахал, и было непонятно: то ли восхищался, то ли пытался набрать побольше воздуха в лёгкие, будто кислорода не хватало.
Увидев меня, он вдруг широко улыбнулся. Во взгляде была та самая гордость за сына.
Айгуль вообще сидела прямо на земле, не думая о том, что испачкала подол платья. Видимо, последние силы всё же покинули её, и гордость аристократки немного поубавилась.
Увидев мой взгляд, она всё же встала и смущённо отвела глаза в сторону.
Перед ней стояли Травинка, Скай и Небула – такие же радостные, кричащие что-то мне и машущие рукой, как дети на празднике.
Самой потрясённой была сестра. На её лице было столько эмоций, что, казалось, она и сама не понимала:
«Верить в происходящее или нет?»
Ярослава будто хотела броситься вперёд, пробежать ко мне, взобраться на медведя следом. Когда она сделала несколько шагов за границу круга формации, я громко окликнул:
– Нельзя!
– ЧТО? – прозвучало недовольно в ответ.
– Ни в коем случае не выходите из круга!
Она надулась, явно недовольная. Но одно дело, рисковать собой, и совсем другое – семьёй. Этого делать точно не стоило.
Может показаться, что опасность миновала. Но прошло всего десяток минут, слишком рано делать выводы.
Я думал только об одном:
«Есть ли у племён козырь?!»
Если есть, его нужно вытащить наружу и уничтожить.
***
От лица Ярославы Некрасовой.
Когда брат резко сказал: «Нельзя», Ярослава ощутила, как внутри всё сжалось.
«Вот ведь... показушник…» – подумала она, глядя, как тот стоит на теле медведя. Один, как герой из древней сказки. А ей так хотелось стоять рядом с ним. Не прятаться за его спиной, а быть рядом, на равных.
С самого детства Ярослава относилась к брату с ревностью. Может, она даже сама до конца не осознавала свои чувства.
Ведь брат всегда казался «великолепным» в глазах родителей. Мир будто вращался вокруг него. С ранних лет она слышала одно и то же:
«Старший брат – твой пример».
И он действительно был примером. Не по словам, а по поступкам. Алексей знал, как устроен этот мир, понимал его лучше других. Он видел дальше, действовал решительнее.