Причина крылась в том, что, как утверждал Дурек:
– Ты чужак. Тебе не только внутрь нельзя заходить, тебе даже возле врат стоять запрещено! Иначе весь мой народ станет твоим врагом.
Его слова прозвучали как оскорбление.
– Удивил, так удивил, – усмехнулся я, но внутри уже закипало.
Я знал, что среди дворфов встречаются неблагодарные, но чтобы настолько...
– Если бы не я, ты бы до сих пор гнил в том карьере, – жёстко напомнил ему, сделав на этом акцент. Мне казалось, что это довольно сильный аргумент.
Вы, вероятно, спросите: зачем ты вообще с ним споришь?
Всё дело в подсказке, полученной от «Всеведущего», когда мы ещё были в карьере:
[Возьми с собой дворфа. Его кровь поможет тебе войти внутрь.]
Без этого упрямца, что сейчас стоит передо мной и вопит, мне не пробиться к короне. И от этого мне становилось только тяжелее.
Знаете, почему?
Потому что чувства, эмоции и действия других людей – вне моего контроля. Я привык работать один. Всё, за что берусь, я делаю хорошо. А когда в дело вмешиваются другие, они всегда подводят.
– МЫ, ДВОРФЫ…
Когда тот перешёл на крик, то я отвернулся от него, чтобы не видеть его гневное, старое лицо.
Вместо этого я сосредоточился на вратах. Чёрные, массивные, они не были сделаны из камня, как думал. Это был металл – холодный, гладкий и невероятно прочный.
Тук. Тук. Тук.
Я постучал по его поверхности, пытаясь понять, из чего он. Это была не просто чёрная сталь, а нечто куда более крепкое.
Рядом был проём – или, как я его прозвал, «дыра». Именно дворф должен был засунуть туда руку. Если это попробует сделать кто-то другой, например, я, механизм сначала сожмёт её, а потом оторвёт за проявленную дерзость.
Эх, жизнь... Я тяжело выдохнул и отвернулся.
Напротив врат тянулись шесть туннелей. Обычно в этом не было бы ничего примечательного, но сейчас это означало лишь одно: все шесть входов на этой стороне. Другого пути к короне, кроме как через эти чёртовы врата, не существовало.
И что делать?
Я считал себя умным человеком, но даже мой ум не находил другого выхода, кроме как стать – жестоким. Проблема в том, что мягкость и дипломатия здесь оказались бесполезными.
Никакие уговоры или просьбы не приближали меня к цели. А вот жестокость... могла сработать.
Как именно?
Когда дворф в очередной раз, по кругу, начал кричать, требуя, чтобы я убрался и оставил его в покое, я перестал слушать. Подойдя ближе, я грубо схватил его, подняв над землёй.
– Эй, что делаешь? Ну-ка отпусти меня!
– Ты же сам говорил: ничего личного.
– Ах так? Может, напомнить тебе о личном пространстве?!
Ага. Напомни. С сарказмом подумал я, сжимая его ещё крепче.
Его протесты становились всё громче, а я лишь молча притащил его к «дыре». Дурек отчаянно пытался прижать руку к себе, но я был сильнее. Резким движением вырвал руку и засунул в проём.
– ААААААА!
Его крик разнёсся по пещере, отчаянный и пронзительный, как визг свиньи, загнанной в угол. В его глазах застыло нечто жуткое – смесь боли, ужаса и отчаяния.
Совру, если скажу, что меня это не задело. Внутри что-то дрогнуло. Но я заставил себя остаться холодным.
Это было необходимо.
Я, по природе, человек мягкий, и было бы плохо, если бы он лишился руки из-за меня. К счастью, через минуту всё закончилось.
Дурек освободил руку. Она была цела – пальцы, ладонь, всё на месте. Но вся кожа была усыпана мелкими красными точками, словно её проткнули сотни крошечных игл.
Даже такой крепкий, как кабан, дворф тяжело выдохнул:
– Она цела! – его лицо озарилось облегчением. Затем шатаясь, опустился на землю.
Я уже к этому моменту отпустил его и отступил на шаг, чувствуя лёгкое угрызение совести. Особенно когда он немного отдышался, поднял голову и посмотрел на меня с гневом.
– Ты не должен был так поступать.
– Знаю.
– И всё равно сделал?
– Я всегда так. Делаю не то, что хочу, а то, что должен.
Дурек молчал, видимо, переваривая мои слова.
В любом случае, часть дела была сделана. Врата медленно распахнулись, открывая путь вперёд. Наследие было уже близко. Вот только, как и следовало ожидать, всё оказалось не так просто.
За вратами открылся длинный коридор. Пол был выложен ровной квадратной плиткой, а над головой висели железные головы драконов, челюсти которых были раскрыты, словно в предвкушении.
Я сразу понял, что малейший неверный шаг активирует ловушку, и пламя этих «драконов» обрушится на неосторожного.