За мной наблюдают особенно пристально, а я не понимаю, куда себя деть. Чем занять руки, куда смотреть, как себя вообще вести. Это давит, и в какой-то момент грудь сдавливает невозможностью сделать нормальный вдох. Я включаю кондиционер, чтобы в кабинет попадали новые потоки воздуха. Уж лучше замерзнуть, чем упасть в обморок из-за нехватки кислорода.
— Завтра подпишем договор. Инга с тобой связывалась? Что сказала? — Камиль решает сосредоточиться на деловой части нашего общения.
Прикусываю кончик языка, решив обдумать все хотя бы в своей голове. Если я сейчас расскажу ему про психиатра, он может подумать, что у меня действительно не все в порядке и оставлять ребенка со мной просто опасно.
Но у меня больше не было никаких приступов паранойи и внезапного страха. Я смирилась со смертью своего отца, приняла смерть Ратмира, перестав истязать себя за отсутствие эмоций в связи с неожиданной утратой мужа.
У меня есть Давид. Мой маленький зайчик, ради которого я должна быть сильной.
— Возникли некоторые трудности, но мы со всем справимся, — ухожу от прямого ответа. — Только мне никто не говорит о стоимости работы Инги Алексеевны. В том числе и она сама.
— Алена, давай не будет об этом. Считай, что я забочусь о своих сотрудниках. Как ты собираешься руководить отделом, если у тебя в жизни непонятно что происходит?
— Я не виновата в том, что у меня происходит.
— Не переворачивай мои слова. У всех бывают проблемы и решаются они обычно с помощью связей. Пользуйся, пока я предлагаю тебе свои.
— Я не верю в бесплатный сыр. Чем потом для меня это все обернется?
— Хочешь прекратить? Сама себя не обманывай, Ален, ты ради сына на все пойдешь. Даже если мы с Черновым захотим тебя вдвоем, ты сожмешь зубы и перетерпишь, лишь бы только Давид остался с тобой. Скажешь, нет?
Такая прямота выбивает меня из без того шаткого равновесия. Камиль способен на подобную мерзость? Впрочем, чему я удивляюсь. Асаев как-то рассказывал мне о развлечениях какого-то его друга. Тот заставлял свою жену спать с другими, потому что ему нравилось наблюдать.
Обычно Ратмир давил на меня таким образом, когда я отказывалась исполнять супружеский долг.
— Мне хочется думать, что до такого не дойдет.
— Правильно, красавица. Делиться я не люблю.
Мне нужно было сразу отойти от стола, но я замешкалась, а Камиль этим умело воспользовался в свою пользу.
Теперь я сижу у него на коленях и страшусь того, что он предпримет дальше.
Глава 9
— Что ты делаешь? — пытаюсь скинуть его наглые бесцеремонные руки, но Камиль лишь сжимает их сильнее.
Он не переходит черту, не делает мне больно, но держит очень уверенно. Не дает вырваться, не отпускает, когда я предпринимаю еще одну попытку. Пыхчу, толкаю его локтями, но Камилю хоть бы что.
Как будто ребенка держит. Беспомощного и слабого.
— Когда ты уже выдохнешься? — со вздохом он проводит носом по моей шее и целует туда же.
Простое прикосновение сухих губ вызывает мурашки. Я замираю, прислушиваясь к собственным ощущениям. Это очень приятно, когда с тобой обращаются с такой осторожностью.
— Посиди немного так, — хрипло просит Камиль. — Я же ничего такого не делаю. Даже не пытаюсь проверить, чулки ли на тебе сегодня.
— Но мне все равно не нравится.
— Врешь ведь. Тебе приятно мое внимание, Ален, иначе ты бы просто один раз жестко меня отшила. Но ведь такого еще не произошло, правда, голубоглазка? Пойми одну простую вещь. Я не твой муж. Я не буду тебя к чему-то принуждать серьезно или поднимать руку. Расслабься, малышка, отпусти уже себя.
— Откуда…откуда вы знаете что-то про Ратмира? — У меня срывается голос, когда я осознаю самое важное из его слов.
Неужели Инга Алексеевна передает Камилю все? Он пытается контролировать меня таким образом? Подсылает нужных людей, которые по факту работают на него.
А если я продолжу свою работу в компании, Абрамов продолжит так делать? Шпионить за мной, доплачивать сотрудникам, чтобы те отчитывались ему. Я и помощнице теперь не могу доверять, она самый близкий человек ко мне, а деньги все любят.
Уверена, Камиль может щедро за такое доплачивать.