Третий вид кружка. Просто сборище парней – нигилистов, одетых во все черное. Но и третий вариант нам не по душе. Мы не опустились, думаю, до такой степени.
Я предлагаю второй вариант. А подробности обсудим при встрече.
А так, предлагаю. Кружок литературно-критического плана. Кроме представления своих произведений будет проводиться работа по самосовершенствованию и культурному развитию личности, движения, мимики, речи.
В основу кружка предлагаю положить так называемую «свободную демократию». Запрещается грубить и материться, как мы привыкли в рабочей среде. Наставления всякие и поучения тоже не нужны. Нельзя критиковать произведение без разрешения автора. Лучшие произведения будем посылать в газеты. Копирование и всякая нечестность исключаются.
Пока.
***
Я люблю спорить. Особенно с людьми, у которых есть жизненный опыт, и за плечами опыт, годы, жизнь. Сосунки мне не интересны. О чем с ними говорить? Чему они научат? Почему-то меня тянет к умным, старшим, мудрым, что-то в них привлекает. Я даже им завидую. Они сложившиеся люди, уверенные в правоте своих взглядов, многие истины проверены ими на своих ошибках, на своём жизненном опыте. Им не приходиться каждый день, как нам начинающим жизнь, сталкиваться с дилеммами, не приходиться рвать себя на части, не ищут мучительно ответов, куда повернуть, как поступить, куда идти направо, налево?
Вот и вчера опять повздорил я с Валеркой, моим старшим двоюродным братом. Как-то нехорошо получилось.
Была пятница. Мама моя после долгих наставлений уехала к дяде Пете в Вахруши, у него там большая семья: дочь Алька, сын Вовка, сын Сашка, бабушка Савиновна, дед Павел Петрович и хозяйство большое, дом, участок... За всем глаз нужен. Он у нас живёт уже полгода. А я остался дома. Мне уже не привыкать. Не тянет, меня в Вахруши. И я должен был ночевать у тети Клавы и дяди Вани. У меня были большие планы. Ведь горит немецкий, надо сдавать зачеты, да должок еще, по черчению листик начертить надо. До и вообще, я собирался хорошо поработать в эти выходные, и настроение было соответствующее. Но обстоятельства... Только за уходящей матерью, долго учившей мня как без нее мне здесь жить, захлопнулась дверь. Звонок. Вошел братан. Старший. Он, конечно, грубоватый бывает, но в душе добрый.
Вошел и говорит:
-Фома, давай пленку проявлять.
Я вздохнул. Вот «счастье» привалило, пленку проявлять. Это часа полтора два пропадет. Делать мне больше нечего. А сам смотрю на него и так беспомощно и мирно говорю:
-Ну давай проявим.
А с Валеркой я неудачно как-то поспорил. Он доклад писал как раз. И что-то я пренебрежительно отозвался, что такая мелочь, как доклад, да я бы за полчаса написал. Он обиделся спорить со мной начал. А я, когда уходил, сказал, что дай только мне точку опоры, и я переверну все. Не мои слова. Но что -то я их полюбил. А он еще больше возмутился, что я такой самонадеянный. Еле нас Светка, его жена, развела по углам. Меня на кухню посадила, чай пить. Но я ушел потом.
***
Рассказ «Свой». Или дума неудачника.
- Пока, - ответил густой бас моего друга. И я один. Вообще-то я не люблю оставаться один. Знаю, плохо один на один с совестью. Хотя, что плохого. Пойду - ка домой. Гошка уже спит, наверно. Он посмотрел на часы, висевшие на тонкой руке. Было четверть двенадцатого. Кто же этот юноша, задумчиво стоявший одинокой статуей на тротуаре. О чем он думает? И думает ли? Застыл в оцепенении в позе кающегося невинного ни в чем человека, но добровольно взвалившего на себя обузу греха, мнимого.
(Рассуждения автора: «Стоп. к чему такие тирады? Без плана все-таки плохо. Внутренней инструкции не хватает.)
Капель звенела и переливалась. Капель предвещала весну. А весной все кругом так прекрасно! Так необычно, оптимистично. Эх, стихи сюда. Срочно. О весне. И почему я пишу, о чем угодно, только не о весне. Писатель, тоже мне.
(Рассуждения автор: «Стоп. Давай сначала. План напишем, а потом за рассказ).
План.
Смерть собачки.
Бессонная ночь.
Подальше от горя. Захлебнуться снегом. НЕ видеть бы ничего, что напоминало бы о ней.
Месяц спустя.
Волчата.
Свой.
Преданность своя.