новая жизнь. Москва изрядно утомила. Он пока не решил, куда поедет. Зная себя, он даст непростому решению шанс родиться самостоятельно. Прямо на площади трех вокзалов. Куда наитие толкнет, туда и поедем. Скорее всего, куда-нибудь на юг. Надоели холода. Хочется солнца и тепла. Для того, чтобы с удовольствием вкушать жаркое светило без потерь, следует загодя обустроиться на новом месте. Зимний период в южных краях идеально подходит для адаптации. В столице это время в любом случае безрезультатно поглощается сезонной спячкой.
В чем же дело? Все идет по плану, но слегка трамбует липкая нервозность.
Почему? Надо разобраться. Мало что способно пугать Петра. Даже когда он бросал последнее насиженное гнездо, он принял решение не в силу страха. Позже он неоднократно благодарил судьбу за немыслимое стечение обстоятельств, из-за которого возникла серьезная помеха затянувшемуся кладбищенскому анабиозу. То, что Виола неожиданно объявила о начале перезахоронения Глеба, явилось для всех громом среди ясного неба. Даже Маргарита Львовна была уверена, что вопрос о переносе могилы в Москву отложен в долгий ящик. Почти два месяца никто не проявлял какой-либо активности. Органы не слали запросов, хранила молчание вдова писателя.
И вдруг... Подъем! Начать раскопки!!
Новость о том, что уже на следующей неделе стартует процедура перезахоронения, а сама Виолетта прибудет с оргвизитом назавтра, побудила Маргариту Львовну срочно ускорить отбытие в отпуск. Ее не завлекала перспектива окунуться в утомительный процесс, сопряженный с массой неблагодарной работы между двух огней. Директору кладбища не надо объяснять, что это такое. Одновременный тягучий прессинг со стороны инстанций и родственников. Не позавидуешь...
Марго радовалась, что успела вовремя подготовить себе замену. Пущай-ка Петр Иваныч впрягается на свежую голову! Ему полезно для накопления руководящего опыта. Главное назначение менеджера - антикризисное управление! А это и есть самый настоящий кризис. Иванычу все равно не избежать участия в демонтаже памятника. Великолепно! Сложный клиент - неугомонная писательская вдова - все получит из одних рук. Под ключ, так сказать...
Петр, оседая в кресле под лавиной распоряжений, почти ничего не слышал. Рубашку можно было выжимать. Он даже не старался вникнуть. В распираемой новостью голове стремительно разворачивался план побега. Собственно, на планирование времени не оставалось. Какое планирование?! Надо просто уносить ноги. Марго плохо знает Виолетту. Если жена объявила, что прибудет с нотариусом завтра, то...
Она вполне может приехать сегодня!
Точно! Виола не любит жить с корабля на бал. Несомненно, она уже в городе! Ее спонтанное мышление непредсказуемо. Вот это расклад, Петр Иванович! Вот это диспозиция! Его - трагически погибшего! - вполне могли представить бывшей супруге прямо в кабинете Маргариты Львовны тем утром!! С шикарной модельной бородкой...
Марго, очевидно, списала его ватно-багровое состояние на то, что она с порога приказала ехать в город на стрижку под надзором Сашка. Борода и усы также подлежали однозначному искоренению. Наблюдая, как он вращает выпученными глазищами, она милостиво разрешила оставить колючее украшение. Директриса понимала, что досрочно заступающему ИО придется несладко. Шаг доброй воли по спасению небритости должен был способствовать развитию мотивации.
Мотив созрел более чем оперативно. Выбора не оставалось.
Вернее, выбор состоял лишь в том, куда? Но, выскочив из кабинета, в котором ему не довелось ощутить себя "во власти", Петр уже знал, куда отправится в первую очередь. Его давно ждала Казань. Долги положено возвращать. Попрощавшись с родительскими могилами - когда теперь свидимся? - он не сразу пошел к Глебу. До последней минуты не понимал, надо ли брать с собой книги. Сможет ли он собрать библиотеку имени себя повторно?
Победил разум. Слишком тяжелая ноша для побега. В сумке с едой и нехитрыми пожитками осталась "Неизвестная Стихия". Лишь от этой книжицы он услышал несмелое прошение сопровождать его. Ноутбук, не колеблясь, бросил сверху. Без него жизнь Петра бессмысленна. Конечно, чужое брать нехорошо, но вряд ли Марго вспомнила об электронной погремушке. Модель устаревшая, но дело даже не в том.
В ночь исчезновения Петр отправил послание Максиму Стрелецкому. Оно родилось скорее на эмоционально-интуитивной почве, нежели явилось результатом холодного рассудка. Петр совершил то, чего сам от себя не ожидал. Но побег многое менял. Ему страстно хотелось продолжения игры в свои старые произведения. Ведь Виолетта переиграла Петра! Она едва не застигла его врасплох.
Что ж... Долг платежом красен. Получите ответный ход!
Утром г-н Стрелецкий обнаружит в почтовом ящике вторую часть "Своей Чужой Миссии" в окончательной редакции. Как он поступит? Наверное, доложит правопреемнице. Виолетте придется реагировать. А она вовсю занимается перезахоронением в полутора тысячах километрах от Москвы. Разве не интрига?
Да, Петр Иваныч... Вовремя ты исчез. Скандал наверняка был грандиозный. Директриса относилась к Петру хорошо, но довольно неоднозначно. Он всегда чувствовал себя вольным холопом. Его свобода никогда не распространялась за пределы кладбища. Марго, вероятно, не ожидала от него такой прыти. Но перед ней Петр вины не чувствует. Хотя мысленно уже не раз попросил прощения. Спасибо тебе за все, Маргарита Львовна.
Хороший ты человек...
Сложно жить без помощи хороших людей.
Особенно в огромном городе, где до вас никому нет дела. Когда от опустившегося бомжа гражданина отличают лишь тяга к жизни и человеческое достоинство. До которых - опять же... - абсолютно никому нет дела. Эх, Иваныч... Если бы не Аркадий Шмелев, неизвестно, как повернулась бы рулетка московских маневров на полусгнившем подвижном составе. Но до встречи с Аркадием еще надо было дожить.
После расставания с Марго его ждала Казань.
То есть, она не ждала Петра, как не ждала его Москва. Но отложенная встреча с Русланом не могла не волновать. На пути в Татарстан сквозь паутину вагонного покачивания Петр прикидывал, какой она будет, эта встреча. Ведь, в сущности, им было почти не о чем говорить. Разве что о времени, совместно проведенном в больнице. Одергивая себя, он старался успокоиться. Вопросы хорошо решаются не скопом, а по мере их поступления. Но один вопрос Руслану он заготовил. Непростой вопрос. Тогдашнее спешное бегство из больницы и чрезмерное волнение в предвкушении дороги домой отбили способность мыслить. Уже обосновавшись на кладбище, Петр вспомнил, что не сказал Руслану ни слова, куда именно его следует везти. Но доставили его туда, куда следовало. С точностью до километра.