Когда комиссар госпиталя построил личный состав, включая также всех проходящих лечение ходячих раненых, и зачитал приказ об эвакуации на восток, я попросил слова и выступил с короткой речью.
— Товарищи, коммунисты, комсомольцы и беспартийные, но в первую очередь бойцы и командиры Красной Армии. Как комиссар я говорить не умею, но всё же скажу.
— Там, на западе — указал я рукой в нужном направлении, — коварный враг снова прорвал фронт и топчет нашу Советскую землю. Снова беспощадно и безнаказанно убивает наших отцов и матерей, а также жён, сестёр и младших братьев. Там смерть, боль и разрушения, разбомбленные города, сёла и горящие хаты. Там всё ещё сильный и опасный враг, но все вы прекрасно знаете, что его можно убить, не пулей, так штыком и прикладом своей винтовки или вцепиться даже зубами в горло и уничтожить ненавистного противника, чтобы он больше не топтал нашу землю, не убивал наших отцов и матерей, не насиловал наших жён и сестёр. А там, — указал я рукой на восток, — тыл, жизнь, тёплая постель и хороший уход. Поэтому, кому дорога своя шкура, могут уходить и продолжать лечиться. А кто хочет бить и уничтожать проклятого врага вместе со мной… — Сделал я мхатовскую паузу, медленно оглядев замерший, хоть и неровный строй.
— Два шага вперёд!!! — Скомандовал я, и сам промаршировал ближе к строю.
Справа от меня замер военком Реутов, а слева неожиданно подбежала Нина. Строй заколебался и вперёд начали выходить те, кто решил воевать. Тем более раны у многих уже зажили, а лечение заканчивалось, ну и приказ выписать как можно больше военнослужащих наверняка уже поступил, я только ускорил процесс. Когда общий строй разделился на две половины, веду своё отделение вооружаться, а комиссар Реутов разбирается со старшим командным составом. Мне не по чину, хотя в нашей команде даже один лейтенант есть. Вот он и будет командовать нашим отрядом в случае чего, а я у него в помощниках похожу, типа «замка». Когда наш отряд окончательно сформировался и экипировался, ко мне неожиданно подошёл оперуполномоченный Пацюк и отозвал в сторону, на пару слов, предложив закурить. Долго мялся, думая о чём-то своём, но всё-таки начал разговор первым.
— Товарищ старший сержант, вы должны меня взять в свой отряд. — Безапелляционно заявил он.
— А как у вас со здоровьем, товарищ младший лейтенант госбезопасности? Врачи отпустят? — Не стал я посылать его сразу, тем более захотелось узнать, его мотивацию.
— С врачами я договорюсь! — Уверенно ответил он.
— А зачем вам в отряд, товарищ Пацюк? Мы ведь собираемся на передовую, чтобы бить фашистов. Но там ведь и убить могут. — Начал отговаривать его я.
— Я тоже хочу бить фашистов.
— Но мне в первую очередь нужны обстрелянные, а не просто прострелянные бойцы. Вот, Вы, готовы подчиняться простому сержанту?
— Готов! — после пары затяжек решился гэбэшник.
— А как же своя служба?
— Вы знаете, товарищ Доможиров, мне кажется, что я выбрал не ту стезю. Хотя и выбора-то у меня особо и не было. Началась война, партия сказала — надо, вот я и пошёл в органы. Ну и вот к чему это всё меня привело. — Виновато разводит он руками, скосив глаза на свой так сказать тыл и криво ухмыльнувшись. — И зовите меня просто — Семён. А на меня не серчайте. Я просто выполнял свою работу. — Чуть поколебавшись, протягивает он мне свою руку.
— Тогда я — Николай. Но, только вне строя. — Сжимаю я его кисть, смотря прямо в глаза. А ничего мужик, крепкий, хотя на первый взгляд толстоват, но может просто болеет. Диабет или ещё какие проблемы с обменом веществ.
— Насчёт этого не волнуйтесь, товарищ старший сержант. И стрелять я умею, как из нагана, так из винтовки и пулемёта. А с тэтэ сплоховал. Маловат он для моей руки оказался. — Показывает он свою ладонь.
— А проблем у вас с вашим управлением не будет? — пока дистанцируюсь я от панибратских отношений с гэбэшником.
— Моё управление эвакуируется в тыл, а я пока в статусе ранбольного и эвакуироваться не хочу. Да и родители мои в городе остаются, и не собираются из него бежать. Говорят — всю жизнь здесь прожили, здесь и умрём, если понадобится, то на баррикадах. — Озвучил мне лейтенант свои резоны. Кстати, из строя он вышел одним из первых, как я успел заметить.