— Я тоже кое-что почувствовал, прежде чем заснуть… — привычно попытался увильнуть от сложной темы, с которой я еще не готов был разбираться. Но послушница Черного Собора не собиралась так просто сдаваться.
— Перестань, атаман, — сморщила носик девушка. — Не веди себя, как прыщавый юнец. Ты же мужчина. Воин! Полководец… И сменив хана в Орде, еще раз доказал это. Значит, и мы с Иридией не ошибаемся. Антария ждет тебя.
— Мне бы твою убежденность… — проворчал я, неохотно слезая с постели.
— А ты не сомневайся… — проворковала та. — Делай, что должен. И пусть будет, что будет.
С этим не поспоришь. Тем более, в данный момент у меня нет альтернативы. Поскольку желание пошалить сменилось гораздо более мощной и первозванной потребностью. Так что я по-быстрому натянул рейтузы, сунул ноги в сапоги, набросил на плечи куртку и шмыгнул наружу.
— Слава!
«Вы заработали уважение! Характеристика «Лидерство» повышена на «1» очко.
— Сла-ава! Сла-ава!
Моб твою ж ять! Так и до конфуза недалеко… Стоявшие у входа в шалаш черкесы первыми рявкнули приветствие, а там и остальные подхватили.
Да, как подхватили! Чтоб мне лопнуть! Пока я на простынях прохлаждался, мои офицеры не дремали. Выстроили отряд, словно для смотра. Замерли двумя шеренгами, как под линеечку. Несмотря на то, что верхом. И лошадей по мастям подобрали. Панцирные казаки Мамая все как один на вороных боевых конях. Черкесы — на белоснежных степных скакунах. А офицеры красуются на тяжелых бронированных аравийцах. Загляденье просто. Кони защищены кольчужными масками и попонами. Очень похоже на легендарных сарматских катафрактариев [греч., — покрытый бронёй. Тяжёлая кавалерия в Античную эпоху]. Только у тех броня была настолько громоздкая, что лошади передвигались шагом, а вскачь их пускали буквально перед рядами противника. Только чтоб разбег для удара успели набрать.
У моих же кольчуга легкая. Могут нестись, как ветер. От прямого столкновения с копьем не защитит, но режущую стрелу и саблю остановит. А главное, живот прикрыт. Излюбленное место удара ополченцев, вооруженных пиками или косами. Спешенный рыцарь им уже не так опасен, как всадник. Вот и стараются в первую очередь коня убить.
Красавцы, одним словом. Похоже, пока я восстанавливал справедливость в Орде, Мамай тоже не дремал, а поставил дело разграбления разбойничьих обозов на поток. Иначе, откуда столько денег? Лошади, особенно, боевые — не одну тысячу за хвост стоят. Отару овец или средних размеров стадо купить можно. Вон как щеки надул, довольный. И идальго тоже не хуже казака лыбу тянет. Усы и эспаньолка, будто знак хиппи во все стороны разъезжаются.
Да и народу в отряде заметно прибавилось. Не помню… амнезия, блин… сколько у меня было панцирных казаков до этого, но уж точно не три десятка. Да и черкесов не двадцать… Даже, двадцать два! Двое ж еще за спиной маячат. И в охранении, наверняка, не меньше тройки бойцов. Сам же приказывал… Растет сила. Если так и дальше пойдет, скоро сами себя не прокормим. И запасов Полесья надолго не хватит. Придется еще чье-то хозяйство к рукам прибирать. Чисто по-соседски…
— Здорова, молодцы!
— Слава!
Глава 4
Степь, да степь кругом, вдаль обоз пылит.
Ага, размечтался. Пылит… Ползет, как вареный рак. Двадцать воловьих упряжек, размеренным шагом тащат основной груз. Еще две дюжины телег, запряженных лошадьми, везут товар полегче. В основном, одежду и запас провизии. В том числе и для тягловой силы. Стадо коров, голов в сто и отара овец — последних фиг сосчитаешь — сунут стороной, оставляя за собою выгрызенную до черноты землю. Как саранча.
Бредем медленно. От водоема к водоему. А попадется речушка — двигаемся вдоль берега, так долго, сколько получится, чтобы не сильно отклониться от северо-западного направления. Навоевавшись и заработав небольшое сотрясен… в смысле, состояние — я возвращаюсь домой. В пожалованную мне королем Речи Посполитой деревню Полесье.
Таким было решение, принятое на общем совете Малого Круга моих спутников и командиров.
После общего построения и громогласного изъявления радости по поводу исцеления атамана, отряды панцирных казаков и черкесов разъехались по засадам. Казаки патрулировать левый берег, черкесы — правый. А я усадил всех товарищей за обильный завтрак и стал излагать имеющиеся планы на ближайшее будущее.