Когда меня извлекли из ванной комнаты и, усадив, взялись за укладку волос, ничего хорошего от сей процедуры я не ждала. И правильно делала. Окружив мое кресло и застив белый свет, доморощенные садистки дергали волосы, плели, наматывали, закалывали, поддерживая мою несчастную голову. Закончив издеваться, отошли в сторону, открывая зеркало. Я ошалела…
Видит бог, эти дамы построили из моих волос Пизанскую башню, утыкав ее жлобскими блестящими железяками! Почему Пизанскую? Да потому, что ее сразу перекосило!
— Если у вас принято мужей встречать в таком виде, то как они еще не вымерли, подобно динозаврам? — ужаснулась я, поддерживая отяжелевшую (хотелось сказать — падающую) голову двумя руками. — От одного лишь взгляда получишь пожизненное заикание, нервный тик плюс импотенцию в придачу!
Мало того, вместо розовой ночнушки они пропихнули меня в необъятный балахон с рюшечками и оборками такого же противного цвета, абсолютно одинаковый по длине и по ширине! А чтобы взор не тосковал однообразием, по жуткому савану шли разводы лилово-розово-бордового, сделанные на манер батика.
— Какой ужас! — прошептала я, жестоко страдая от созерцания нового предмета туалета. — Зачем столько ткани?
Девы, громко сопя, молча наматывали простыню, декорировали чудовищные складочки и не разменивались на лишние пререкания.
— А-а-а-а, дошло! — злопыхательски начала я комментарий. — Это чтобы меня там искать было дольше и веселей! Точно! Как же я могла забыть! — Высвободив руку, хлопнула себя по лбу. — В этом же деле главное не результат, главное — напряженный поиск! Ну-ну!
Под мое неласковое бормотание: «Посмотрим! Будет ему выполнение договора, когда русалка на шпагат сядет!» — вокруг поводили хороводы, убедились в плодах рук своих. Пошушукались за спиной и наконец пришли к заключению о моей готовности. Одна из дам выскользнула за дверь. Куда это она дернула? Что мне еще уготовлено?
Гадать и ждать пришлось недолго. Дверь в комнату распахнулась, и внутрь начала заваливать толпа крайне странного вида. Впереди шел жгучий брюнет, смуглолицый мужчина с обнаженной грудью, задрапированный в черное с золотом полотнище на манер дхоти и демонстрирующий всем окружающим довольно стройные ноги. Не волосатые. По количеству драгоценностей, шнурочков, тряпочек и перышек он меня в два раза перещеголял. Натуральная сорока мужского рода.
Приглядевшись, я поменяла мнение: не в два, в три раза. Минимум. А хорошо у них тут жрецы зарабатывают, если могут себе такую роскошь на шею повесить и в шевелюру повтыкать.
В том, что это жрец или служитель культа, я нимало не сомневалась. У него в руках присутствовала штуковина, похожая на маршальский жезл с блестящей фиговиной наверху. Рукоять и навершие «волшебной палочки» щедро утыкали перьями. Выражение физиономии жреца было сосредоточенным, он выглядел глубоко погруженным в себя. И что там в себе ищет? Или оно упало на дно и нужен фонарь?
За ним следовали десять женщин, укутанные в полупрозрачную ткань по самую макушку и разукрашенные перьями различных расцветок. Каждая тащила в руках по треножнику. Треножники, сделанные из драгметалла, даже на вид смотрелись очень тяжелыми. Несчастные женщины перли их изо всех сил, пыхтя и отдуваясь. Во! И у них на баб самую тяжелую работу скидывают! Мужчинка вон палочкой помахивает и козликом скачет, а дамочки еле тащатся, обливаясь потом. Мрак!
Ни слова не говоря, вся эта процессия начала расставлять свое оборудование. В центре комнаты поместили большое кресло и окружили его треножниками. По завершении жрец мрачно зыркнул на моих прислужниц и указал жезлом на кресло в середине. Они тут же подхватили меня под белы рученьки и водворили мое седалище в требуемое место. Я пока молчала, выжидая, «чем дело кончится и чем сердце успокоится».
Мужчинка посверлил темными глазами мою невозмутимую физиономию и заскакал вокруг треножников, завывая на непонятном языке и направляя оперенную железяку на каждый из них. После этих манипуляций в треножниках загорелся огонь и повалил густой, сладко пахнувший дым.
Служители культа бухнулись на колени, воздели руки к потолку и завыли. Что они там выли, дословно сказать определенно не могу, но по звуку напоминало следующее.
Жрец: «Вилли тили! Вилли мыли! Вилли дили!»
Помощницы: «Дам вилли, трам вилли, тили-тили!»
Прислужницы: «А то, а то! Хадаба-хадаба-задаба!»
— Сгинь, нечистая сила! Это я где? — Протерла глаза руками, убеждаясь в реальности происходящего. — Какого так много дымить?.. Никотин вредит цвету лица. Фу, как воняет!