Михаил снова вздохнул:
– Теперь о вас… Люди... Вы рождаетесь и с вами рождается столько надежд... А потом... Представьте, что вы – воины, которым предстоит сражаться с адскими полчищами. Им нет числа и каждый воин на счету. Но вы… Не бережёте оружие, которое вам дали. Не знаете внутренней дисциплины. Не испытываете благодарности за пищу, которую получаете каждый день. И каждый считает себя умнее остальных. Как вам войско, состоящее из таких солдат? Сможет оно одержать победу?
На что вы тратите жизнь? Чем вы так заняты? Ведь многие умудряются любить свою машину или телевизор больше, чем близких.... Зачем вы поступаете так, словно Бога не существует?
А эти ваши попытки земным разумом понять неземные явления... И не сказать ведь, что человеческая мысль слаба! Не то чтобы слаба… Она нестабильна. От мощных прорывов в сверхдальний космос до многолетнего тыкания тараканьим рылом в бортик спичечной коробки. Иногда непонятыми остаются даже совсем простые истины, которые звучат на земле так же, как здесь. Что бы такое привести в пример? Хотя бы элементарную истину: жизнь – это война. Чего только люди не навертели вокруг этой истины! Война всех против всех, избранного народа против всех остальных, поэта с обывателями, личности со всем миром, каждого с самим собой, между разумом и чувствами, духом и материей… Нагородили полную чушь. Жизнь – это война со смертью. Разве не так?..
Человеческий разум... Да вот, сами посмотрите!
Где-то внизу вновь мелькнули, смешавшись, тьма и свет. Открылся ночной город. Выхватился отдельный дом, лестница, стена подъезда, освещённая тусклым светом уличного фонаря. Стал виден юноша, прижавшийся головой к стене. В том, как он стоял, во всём его облике… Было невыразимое отчаяние.
Юноша стоял неподвижно и вдруг стали отчётливо слышны его мысли: «Я знаю ведь, что ты есть. Ведь именно ты тогда дёрнул меня, заставил посмотреть направо. Иначе бы меня машина сбила. Я же помню, вот прямо дотронулся и повернул мою голову. Неужели сейчас не поможешь? Помоги же мне с ней...» Юноша исчез.
– Вот вам и сила человеческого разума... – сказал Михаил. – То, что вы видели – это первая (первая в истории миллиардов людей!) и пока единственная молитва к ангелу-хранителю – с просьбой слетать к душе любимой девушки. Смягчить её характер, сделать так, чтобы она взглянула на того, кто умирает без неё...
Почему же такая простая молитва звучит впервые?! Что может быть очевидней? У каждого есть ангел-хранитель, защитник, несущий свет. Он всегда рядом, с рождения. И?! Человек скорее попросит помощи… У амулета, сделанного другим человеком из железа. У гадалки, экстрасенса, ручного попугая, кого угодно...
Ладно, вы были бы неразумны, но чисты сердцем... Но ведь большинство всех молитв – это просьбы. Благодарений почти нет, даже от людей, которые не испытывают нужды ни в чём. Что это говорит о человеческом племени?..
– Знаю, – сказал Михаил. – Знаю, что когда-то вы были этим влюблённым юношей... И только поэтому у вас есть ещё шанс. Через несколько мгновений снова начнёт стучать ваше земное сердце, возвращайтесь с миром...
Сейчас мы расстаёмся на какое-то время. Вы всё забудете, что видели и чувствовали здесь. Всё забывать – в природе человека… Но всё же мой долг – сказать вам ещё несколько слов… Вдруг что-то останется с вами на остаток земной жизни… И взгляд ваш станет более проницательным, хоть на короткое время… Не бойтесь необычных мыслей, возможно, их подсказывает ваш хранитель… И не бойтесь видеть то, чего не видели прежде…
Итак, возвращаю вас на прежнее место. Временно… Всё-таки ужасно нелепое слово – «временно»! Наверное, единственное, лишённое смысла начисто. Помните, что нет ничего временного…
Внезапно мимо пронёсся какой-то фантом, несущий впереди что-то непонятное.
– Может, сюда получится вставить индуса-горнолыжника?! Постойте, постойте! Вы в секретариат идёте?..
Полицейский разделился надвое, одна его копия исчезла. Вторая же осталась, но начала таять. Голос снова стал доноситься издалека:
– Прощайте до срока! Не берите тяжести на душу!
Не совершайте поступков, которые будете стараться забыть. Может так случиться, что забыть о них вы не сможете. Возможно, ваши дела будут вас преследовать неотступно.