Элина фыркнула. Анатоль сделал страшные глаза.
– Это моя учительница актерского мастерства, – прошипел он, – она, между прочим, в шоке.
– Я бы на ее месте тоже была в шоке, – сказала Элина, – вообще ничто не предвещало.
– Э! – сказал Анатоль.
А потом еще раз, но громче:
– Эээ!
Потому что он увидел, как последний кусок мяса с его тарелки исчезает под столом. Анатоль неловко махнул рукой, и чашка с горячим сладким кофе опасно накренилась.
«Зальет всю электронную панель! – успела подумать Элина. – Коту хана!»
«Отец убьет!» – пронеслось в голове у Анатоля.
Они оба синхронно выкинули руки вперед, хотя успеть подхватить чашку у них не было ни малейшего шанса, а потом, как в замедленной съемке, наблюдали, как чашка выравнивается, вопреки всем законам физики накреняется в другую сторону и совершенно безопасно проливает кофе на пол. Даже кот успел выпрыгнуть из-под струи. За мгновение до того, как жидкость оказалась на полу, он вскочил на стол с мясом в зубах.
Элина застыла. И пока она разглядывала свою руку, Анатоль вылетел из кухни и оглушительно хлопнул дверью.
Себастьен пересматривал новостную ленту, когда в дверь спальни постучали.
Это было странно – ни сына, ни Элину он в гости не ждал.
– Да! – ответил он.
Вошел Анатоль.
– Пап, ты занят?
– Не особо, – сказал Себастьен и малодушно пожалел: «Сейчас опять начнет рассказывать про нежданный успех».
Но сын вдруг спросил:
– А в каком возрасте у магиков способности проявляются?
«Сегодня вечер удивительных событий», – понял Себастьен. До сего дня сын его работой не интересовался. Ни разу.
– Строго говоря, с рождения. Но до полового созревания они заблокированы. Иначе любой младенец, как только у него начнут резаться зубы, разнесет планету. Но мы научились фиксировать магиков сразу, в момент родов. Потому что проблема в том, что мы заранее не знаем, у кого родится магик, это случайный процесс, приходится контролировать всех новорождённых…
– А бывает так, – перебил Анатоль, – что у взрослого человека вдруг способности прорежутся?
– Исключено, – покачал головой папа.
Анатоль нахмурился:
– А зачем тогда детекторы на каждом шагу? Если всех еще в детстве выявляют…
– Паранойя, – усмехнулся Себастьен. – Я, кстати, каждый раз на ежегодном совещании предлагаю детекторы только на границе и в аэропортах оставить, а количество инспекторов сократить, но… Тут начинаются пугалки про Большую Резню, рассказы про хитрых шпионов Океанского союза, которые умеют обходить детекторы…
– А они умеют?
– Теоретически это возможно, – пожал плечами отец. – Первые детекторы были довольно примитивными. Но теперь каждый связан с нейросетью, так что шпиону пришлось бы носить с собой маскирующей аппаратуры примерно со шкаф размером… А что это ты вдруг заинтересовался?
– Так… Ничего… – Анатоль собрался уже уходить, но вдруг спросил: – А можно подкупить кого-нибудь? Чтобы он подделал результаты детектирования.
– Во-первых, – ответил Себастьен, – детекторы автоматические. Во-вторых, их слишком много, всех не подкупишь.
Анатоль кивнул и наконец вышел.
Себастьен посидел немного, нашел в адресной книге Катрин. Но не вызвал.
«Просто мальчик интересуется работой папы, – сказал он себе. – Впервые за семнадцать лет. Ничего подозрительного».
Элина сидела в факультетском кафе и гипнотизировала чашку. Чашка не реагировала. Тогда девушка воровато оглянулась и спихнула чашку на пол. Чашка полетела в строгом соответствии с законами физики, хотя Элина изо всех сил пыталась изменить траекторию.
Элина чертыхнулась и полезла собирать осколки. Она не заметила, как за ней, усмехаясь в бороду, наблюдает высокий молодой мужчина. То есть заметила, но не показала виду. Не хватало ей только романов в университете!
Но бородача она встретила буквально через пятнадцать минут, в лаборатории.
– Здравствуйте, меня зовут профессор Зонтег, приветствую вас на первом практическом занятии. Задание самое простое – изготовление образцов для генетического анализа. Тем не менее прошу выполнять все четко и аккуратно. И не разбивать посуду…
Элина вскинула глаза на профессора. Он смотрел в никуда. А то, что усмехается… Ну бывают же люди, которые постоянно усмехаются.
Из принципа Элина сдала работу первой. Дождалась, пока профессор проверит и одобрительно кивнет, и уже собралась гордо удалиться, как Зонтег спросил:
– Элина, ты веришь в чудеса?