г) От славянофильства неотделимо имя Н.Я. Данилевского (1822-1885), создателя теории культурно-исторических типов. Он изложил ее в книге "Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому" (1871), которая оказала не меньшее влияние на русское общество, нежели "Философические письма" Чаадаева.
Данилевский как бы завершал собой классическое славянофильство и намечал переход к позднейшему русофильству. Для него уже не существовало единой "общечеловеческой задачи", реализуемой в ходе исторического развития народов. Подобный гегелизм, не преодоленный
105
до конца ранними славянофилами, он отвергал начисто и бесповоротно. Данилевский выдвинул идею о разнородности цивилизаций, наличии множества несхожих, "своеземных" культурно-исторических традиций. Прогресс, с его точки зрения, "состоит не в том, чтобы идти все в одном направлении (в таком случае он скоро бы прекратился), а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях". Из этого не следует, будто каждый народ способен создать собственную самобытную культуру. В истории пока выработалось только десять культурно-исторических типов: 1) египетский, 2) китайский, 3) халдейский или древне-семитический, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) новосемитический или аравийский и 10) германо-романский или европейский. Роль других народов не была столь "положительной"; они либо действовали в качестве так называемых "бичей Божьих", разрушителей "дряхлых цивилизаций" (таковы гунны, монголы, турки), либо составляли "этнографический материал" для других культурно-исторических типов (например, финны).
Формулируя общие законы развития самобытных цивилизаций, Данилевский исходил из того, что все они представляли собой осуществление определенной формы культурного творчества - научного, правового, религиозного или художественного. Поэтому первый закон гласил: для возникновения цивилизации необходимо, чтобы народ обладал соответствующими "духовными задатками" и пользовался политической свободой. Далее выдвигались законы функционирования цивилизаций: 1) "начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа"; 2) полнота и богатство культурно-исторического типа зависят от разнообразия входящих в него этнографических элементов, "когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств"; 3) период роста цивилизации всегда неопределенно продолжительнее периода цветения и плодоношения, после которого она истощает свои жизненные силы и больше не возобновляется.
По схеме Данилевского, Запад, создавший последнюю историческую цивилизацию, уже пережил "апогей своего цивилизационного величия", и на очереди теперь - возвышение славянства. Особенность славянского культурно-исторического типа - "четырехосновность", т.е. "синтез всех сторон культурной деятельности", которые до сих пор "разрабатывались его предшественниками на историческом поприще в отдельности или в весьма неполном соединении"3. Столь же "оригинальною
106
чертою" славянской цивилизации мыслилось претворение в жизнь "справедливо обеспечивающего народные массы общественно-экономического устройства", в чем просматривалась романтическая привязанность Данилевского к социализму, который он еще в юности постигал вместе с Достоевским в кружке М.В. Буташевича-Петрашевского.
Что касается практической реализации славянского культурно-исторического типа, то здесь прежде всего требовалось решительное избавление от губительного "европейничанья", привитого России петровскими преобразованиями. Европейничанье породило не только "небывалые у нас партии аристократов и демократов", нигилизм и конституционализм, но и возвело "Европу в сан нашей общей Марьи Алексеевны4, верховной решительницы достоинства наших поступков". Это наносит "величайший вред будущности России", и для пробуждения национального самосознания "необходима борьба Славянства с Западом", необходим "Всеславянский союз" во главе с "вырванным из рук турок" Константинополем. Обладание Константинополем означало бы вступление России "в свое историческое наследие", она стала бы восстановительницей Восточной Римской империи и "начала бы новую Славянскую эру Всемирной истории".
На такой отвлеченной ностальгической ноте завершалось биение историософских фанфар Данилевского, которое тут же подхватило и продолжило дальше "охранительное и зиждительное" направление русского консерватизма (К.Н. Леонтьев, М.Н. Катков, Л.А. Тихомиров и др.).