« Потеря Калифорнии грозит обернуться значительными сложностями со снабжением флота на Тихом океане. В Вашингтоне рассматривается вопрос об отзыве эскадры из Китая».
« На волне чудовищного патриотизма, вызванного раздутыми продажной буржуазной прессой рассказами о военных успехах, в разы труднее становится ведение разъяснительной и агитационной работы в пролетарской среде. При попытке организации стачек солидарности с английскими и американскими рабочими несколько наших лучших товарищей были избиты несознательными элементами и переданы в лапы царской охранки. Но нельзя, нельзя опускать руки, товарищи! Исторический процесс не повернуть вспять! Мы вынуждены сейчас отступить, свернуть революционную работу, но это временное отступление. Мы перестроим свои ряды, разработаем новую, беспроигрышную тактику и вновь устремимся в атаку!»
«Браво, Матильда!
Наша гениальная танцовщица в ознаменование очередной выдающейся победы нашего флота – захвата моряками-балтийцами севшего на камни британского крейсера «Пенелопа» на субботнем концерте сделала сорок три фуэте без остановки! Итальянская школа посрамлена! И такую нацию собираются победить выродившиеся потомки норманнских завоевателей?»
Где-то на побережье между Данангом и Хайфоном.
Старенькая моторная джонка Лаома (что в переводе с великого и могучего китайского языка означает старая матушка) на переходе из Хайкоу скрипела, как плохо смазанная повозка рикши из китайской сказки, и текла, как расколотое корыто алчной старухи из сказки русской. Дважды за время пути им попадались небольшие французские корабли, и дядюшка Хо приказывал готовиться к бою, но – пронесло. Зато джонка была большой, в её трюм поместилось множество полезных вещей.
Набежавшие из подступивших к самому пляжу джунглей парни в коротких штанах и огромных конусовидных шляпах из рисовой соломы, сгибаясь под весом тяжёлых коромысел, носят на берег вязанки японских винтовок. Будто хворост в деревню волокут. Парней вовсе не смущает, что погрузкой командуют племянницы почтенного дядюшки. Тяжёлым трудом заслужили смелые девушки это право, заработав деньги на закупку оружия и боеприпасов.
— Наша древняя земля заслужила право жить свободно, — думает дядюшка, любуясь ладными фигурками своих племянниц, — Не будь я Хо из славного рода Ши Мин, франкам придётся рано или поздно убираться с нашей земли!
Дядюшка улыбается — не только винтовки привёз он из далёкой северной страны. «Слезой комсомолки» отольются колониальным эксплуататорам страдания гордого народа вьетов!
Захлопнув входной люк, я старательно зажал его, до упора закрутив расположенный с внутренней стороны штурвальчик, блокируя возможность отпирания снаружи. Нет, какие уроды! Я спокойно спустился в недра своей — именно своей лодки, хотя пожар обиды всё ещё палил меня изнутри.
Ведь подсознательно чувствуют свою интеллектуальную ущербность! Однако недостаток мозгов компенсируют агрессивной реакцией. Таким субъектам просто необходимо унизить любого, стоящего выше них в плане развития мыслительных способностей. А нехватку ума компенсируют, сбиваясь в стаи… Всегда, всю историю человечества мудрые люди жили в одиночестве, а судьбы мира решали придурки, собравшись в кучу, размахивая палками, камнями, мечами и так далее.
И ведь они абсолютно уверены в своём праве решать за всех, что верно, а что нет…
Вытаскиваю из сумки ноут, устанавливаю на свободное от тумблеров и экранов место, будто специально предусмотренное на пульте. Впрочем, туплю, место именно специально предусмотренное. Вот же разъёмы для подключения…
Чёрт, пальцы дрожат… Мыть посуду, за целым стадом неполноценных. Такое унижение забудется не скоро.
Откидываюсь в кресле, всем телом ощущая привычный комфорт. Закрываю глаза, считаю до десяти. Медленно считаю, практически здороваюсь со старыми друзьями. Один, два… Что-то ты неважно выглядишь, приятель! Три…
Привычным движением большого пальца утапливаю кнопку пуска, машина оживает, в её плоском теле начинает разгоняться, выходя на рабочий режим, диск винчестера, слаженно втягивают воздух вентиляторы, оживает экран…
Это моё царство, здесь я — Бог. А заодно ещё и царь, и воинский начальник. Ну что же, мне выпал шанс доказать, что один тренированный мозг важнее нескольких десятков перекачанных тел. И я намерен этим шансом воспользоваться.
Коды с паролями всё ещё упираются, но я чувствую — скоро, совсем скоро я и мои программы найдём общий язык с электронной начинкой этого герметичного саркофага цивилизации. Хуже другое — у меня кончились сухари. Очень хочется есть. Ягод вокруг лодки нет — или не сезон, или просто ничего не растёт. С утра пытался охотиться на кроликов. Истратил восемь патронов, не смог попасть ни разу. Потом пистолет заклинило и он отказался стрелять. Верхняя часть отскочила назад и намертво застряла. Я несколько раз её дёрнул — сильно, но аккуратно, чтобы не сломать совсем. Не помогло. А говорят, советское оружие самое простое и надёжное в мире. Или мне всучили убитый экземпляр? С этих солдафонов станется, юмор у них казарменный, такой же неотёсанный, как его носители.