Выбрать главу

Мария Мавлеева

ЗАПИСКИ КОТА КРИСА.

Глава 1. "Час зачатья я помню неточно..."

Уважаемый читатель! Позвольте представиться. Меня зовут Крис, кот Крис, по Прозвищу

Благородный. Место жительства: Петербург (лучший в России город для проживания

котов, да и не только котов, позволю себе заметить), улица Карпинского... Э-э, нет,

дальше продолжать не буду, а то вы еще будете претендовать на мою квартиру, а все

кошачьи вакансии здесь уже заняты. Квартирка, здесь, конечно, небольшая, но ничего,

мне, вернее, нам, хватает. Ох, прошу прощения, что-то я отвлекся... Пару слов о моей

потрясающей внешности. Окрас у меня черный с белой "манишкой" и "носочками" на

лапах, что ни на есть аристократический, а как же иначе?

Что ж, теперь можно начать и свое повествование. Как всякий уважающий себя кот, в

определенный момент жизни решил я взяться за перо и бумагу. Вспомните хотя бы моего

собрата кота Мурра, эх, жаль, не довелось нам познакомиться лично! Какой бы

философский диспут мы устроили бы, сидя на крыше! И вот я тоже передаю накопленный

мною бесценный жизненный опыт грядущим поколения питерских котов.

Итак, с чего же начнем? С самого начала. О первых днях и даже неделях жизни у меня

сохранились лишь смутные и сумбурные воспоминания. Помню лишь ужасно громкий и

скрипучий голос тетки, у которой и жила наша кошачья коммуна. Было нас штук десять

котят, примерно одного возраста, но я был самый маленький по размеру и с трудом ходил.

А посему при раздаче еды мне в желудок почти ничего не попадало, собратья подпускали

меня к плошке последним. Но эти трудности я переносил стоически, "не мясом единым", как говорится. Единственное, как-то ночью мы оттянулись по полной программе, у

хозяйки был какой-то праздник, и нам перепала еда с барского стола. Прошло еще

несколько дней, и вдруг моя судьба круто изменилась, причем в лучшую сторону...

Часть 2. "Ночь перед Рождеством".

И вот в один прекрасный день, а вернее, вечер, потому как на улице уже было темно,

Тетка притащила на кухню огромную сумку. Приговаривая "Ну что, охломоны, не зря я

вас кормила, пора бы и денежки с вас поиметь", она стала одевать каждому из нас на шею

дурацкий бантик и запихивать в эту необъятную сумку. Вы не подумайте, я вовсе не

против украшений, но когда впереди тебя ждет неизвестность, становится не до всяких

там ленточек. Потом молния на сумке закрылась, и мы оказались в полной темноте. Судя

по доносившимся звукам, тетка оделась, а потом потащила свою торбу и нас в ней на

улицу. "О Господи, - взмолился я,- только бы она не выбросила нас на мороз! Я согласен

терпеть побои и ту бурду, которой нас кормят! Только не это, только не холод!.." Но моим

опасения не суждено было сбыться. Ехали мы так долго, что я даже закемарил. Разбудил

нас яркий свет, когда молния на сумке, наконец, открылась, и мы испуганно стали

озираться вокруг, стараясь понять, где же это мы оказались. А оказались мы в каком-то

огромном, шумном и ужасно вонючем помещении, где туда-сюда сновало множество

людей. Вокруг нас тут же образовалась кучка народу, в основном каких-то малоросликов

(как я потом узнал, это дети, то есть человеческие котята). Они все указывали на нас

пальцами и кричали: "Мама! Посмотри, какие котята! Ну пожалуйста, купи мне одного!"

Мы испуганно прижались друг к другу. Очевидно, вопли маленьких человечков так

сильно напугали их родителей, что они поспешили оттащить их прочь от нашей сумки. И

тут раздался зычный голос нашей тетки-хозяйки: "Покупайте котят! Ласковые, умные, приученные к туалету! Специально для вас, на радость вам и вашим детям! Совсем

недорого!" "Ласковый, умный, это, конечно, про меня, но что такое приученный к

туалету? Помнится, когда я справлял свои, так сказать, естественные потребности, меня за

это всякий раз нещадно били. Если это учение, то предпочитаю оставаться неграмотным и

неученым..."

Время шло, вопли хозяйки возымели свое действие, нас понемногу разбирали, давая

хозяйке взамен шебуршащие бумажки. И вот, наконец, в сумке остались только несколько

кошечек и я, единственный мальчик. В другое время я, конечно, обрадовался бы столь

приятному обществу, но мой желудок напомнил о себе ужасающим урчанием, и в моей

душе затеплилась надежда, что, может быть, этот кошмар закончится, и я вернусь на

знакомую кухню к мерзкой похлебке, гордо именуемой "кашей". Но не тут-то было.

Около нашей сумки притормозил молодой человек в черной куртке и деловито спросил:

"А коты у вас есть?" - "Да, вот, остался последний", - ответила тетка, указывая на меня. Я, конечно, приосанился как мог, но молодой человек, казалось, потерял ко мне всякий