Отходчивость была ее вторым качеством. Поэтому когда она встретила сестру спустя время, то уже вполне спокойно поинтересовались у неё, как же так вышло. Аора отпираться не стала, а выложила все, как на духу. Что любовь, когда это не слепое обожание, великолепна, но не долговечна. И что фэйри, который так любил Каэри, узнал правду и разозлился. Сказала, что убила его, потому что он напал на Аору в порыве злости за обман. Но Каэри не нужно печатлиться, ведь если ее полюбили один раз, то полюбят и другой. И злиться нужно только Аоре, которую так как Каэри еще никто не любил. И раз уж Каэри игнорировала Лафета так долго, то почему бы было не воспользоваться тем, что Аора никогда не испытывала. И бесполезно было доказывать, что она должна была испытывать к Лафету те же чувства, чтоб понять силу любви.
Каэри рассказ и обвинения сестры восприняла с достоинством, но обида в душе осталась. Ведь даже любовь, что предназначалась ей, забрала себе сестра. Каэри ушла в тень, закрыла свои силы и впала в долгий сон. Она не хотела мстить, но это вышло само собой. Волшебный народец питался силами богинь, энергией, что они наделяли мир, присутствуя там. И когда в мире осталась только Аора – пищи стало не хватать. Фэйри, которые итак имели редко больше двух детей, стали выраждаться от голода. Люди, популяцию которых Каэри больше не регулировала, подчищая эксперимент сестры с регулярностью, наоборот стали размножаться с невиданной скоростью.
Аора не понимала, что обидела сестру взяв то, что было предназначено ей и погубив это. И поэтому она не спешила просить ту о помощи, всегда воспринимаю эту помощь как нечто должное. Но когда ситуация вышла из-под контроля, то было уже поздно. Люди в массовости своей стали уничтожать фэйри, не понимая их природы, не веря в богинь, создав свой собственный пантеон несуществующих богов. Фэйри, которые итак не отличались численностью, но превосходили людей силой и имели магию, пришли в себя слишком поздно. Не придумав иного выхода, они решили что нужно восстановить популяцию, смешиваясь с людьми. Кто-то сам падал в их объятия, некоторых ловили и насиловали. Полукровки не отличались силой, но были красивы. Так что это не решило проблемы, а лишь увеличило численность людей, сделав из популяцию капельку красивее. Аора, опомнившись, кинулась искать сестру, звать ее. Но очень долго не получала ответа. Она могла бы закрыться так же, как и Каэри, но просто не успела научиться. Силы, что уходили на поддержание оставшихся фэйри, стремительно таяли. И когда Каэри все же откликнулась на зов, было уже поздно. Ее сестра выгорела дотла, а чистых фэйри практически не осталось.
Осознав, что невольно в своей обиде, загубила единственного родного человека, Каэри одолела грусть. Разорвав своей увеличенной силой, подросшей за время долгого сна, мироздание на две части, она разделила людей, наплодившихся за время ее отсутствия, даровав лишь уцелевшим фейри возможность путешествовать между мирами через специальные двери-острова. Часть мира развивалась очень медленно, но сохраняла все вокруг в чистейшей красоте. Другая часть развивалась, уничтожая постепенно природу, стремясь стать техногенной половиной. И только на островах жизнь замерла в безвременье.
Каэри не хотела умереть подобно сестре от истощения, и потому наделила малую часть фэйри силой, сделав их жнецами. Эти фэйри должны были кормить своих собратьев жизненными силами полукровок или тех, в ком крови фейри с течением времени будет все меньше. Только жнецы могли находить полукровок по запаху крови, они же должны были оберегать этот ресурс. Взамен она забрала возможность иметь потомство между двумя такими разными народами.
Удовлетворившись своими деяниями, она более не хотела созидать или создавать, вновь ушла в тень и опять уснула на долгие века. А жнецы, что остались на страже и защите фейри, призваны были сохранить порядок. Как это происходило -Каэри было все равно.
Я не знаю послушала ли я рассказ Нанни или мое воображение и сны додумались все сами. Но утром я чётко помнила сон, где одна красивая женщина в прозрачной тоге плакала над другой, мёртвой. Они были похожи, как две капельки воды. Но как не бывает одинаковых снежинок, так и женщины внутри были разные. Я знаю, что видела всего лишь сон. Я знаю, что не придумала отличия между ними и мир, в котором они обе были. Но мне так хотелось, чтоб Нанни подтвердила конец истории, что я вылетала из комнаты, едва успев одеться. Бежала, не разбирая дороги, вылетела в большой зал и упала в что-то объятия.
-Морковка!? Отпусти ее, Алек.
Я подняла глаза на парня лет восемнадцати или двадцати. Прошла взглядом по его груди, шее, подбородку, губам, носу. Я осмелилась заглянуть в голубые глаза. Я почти успела испугаться, увидев там смерть, лед, пустоту, но Ронни, чей голос просил, видимо, вот этого Алека отпустить меня, с силой выдернул меня из рук парня.
-Шери, тебе пора.-с нажимом произнёс он, подталкивая меня к дверям.- Встретимся через два часа.-успел шепнуть мне на ухо, по привычке дернув за косу.
Я забыла про историю и Нанни. Я не понимала, что Ронни вернулся. Пока я бежала, меня преследовали голубые глаза, и даже приятная и любимая полутьма конюшни не успокаивала.