– Мы ведь семья, милая. Вы с Марьяной самое дорогое, что есть в моей жизни. Ладно, беги к дочке, позвоню ещё вечером.
– Хорошо, пока.
– Пока.
Сбросив звонок, убрала телефон обратно в карман и на ватных ногах пошла в сторону туалета, чтобы умыться и вернуться в палату к дочке.
В висках пульсировала боль, голова раскалывалась на части, а тело будто завалили камнями. Ничего не видя вокруг себя, я со всей дури столкнулась плечом с кем-то очень широкоплечим и высоким, но из-за головной боли не могла даже сфокусировать взгляд.
– Извините, – только и смогла выдавить из себя.
– Осторожнее, – прорычал нечеловеческим голосом мужчина, но это всё, что я услышала, так как не останавливаясь пошла дальше. Мне сейчас как-то совсем не до любезностей.
Пролог 2. Серьёзные проблемы.
«У нас проблема. И, когда я говорю проблема,
я подразумеваю глобальный кризис…
Дэймон Сальваторе «Дневники вампира»
Марат.
– Ау, Марат, ты где летаешь? – окликнул меня Гордей, мой хороший друг, правая рука и по совместительству бэта-советник, когда я завис на врезавшейся в меня девушке, провожая её жадным взглядом. Ладной такой девушке, с аппетитными округлыми бёдрами, ровной осанкой и плавными движениями.
Нужно сегодня навестить Мел, а то в последнее время из-за возникших проблем, я мало того, что практически не сплю, но ещё и истосковался по женской ласке, что готов покрыть обычную человеческую женщину.
Из-за недосыпа и загруженности не только я начинаю сходить с ума, но и мой волк, который заскулил внутри, при виде этой девицы, хотя мы с ним даже аромата её не слышали.
– Иду, – напоследок глянул на незнакомку, которая почти затерялась в толпе и развернувшись направился дальше.
– Всё в порядке? – осторожно поинтересовался друг, уловив изменения в моём настроении.
– Вполне. Почему ты спрашиваешь?
– Вокруг тебя воздух резко наэлектризовался и повисло едва уловимое возбуждение. Не та ли девица произвела на тебя такое впечатление, что ты вдруг забыл о своих принципах и резко-негативном отношении к интиму с простыми человеческими девушками?
– Я смотрю у тебя зубы лишние, раз ты несёшь всякую хрень!? – огрызнулся на него, но скорее от осознания того, что друг не далёк от истины.
– Понял, – поднял тот руки перед собой в знак капитуляции, – Больше не буду. Зубы мне ещё нужны, как же я без них буду кадрить девиц!? – поиграл бровями этот дуралей, который уже пятый десяток разменял.
– Идиот. И как только тебя ещё терпит София? – покачал я головой ухмыляясь.
Вот этим Гордей мне и нравится. Он всегда может развеселить и перевести ситуацию в шутку, насколько бы хреновой она не оказалась.
– София знает, что она у меня одна единственная и неповторимая, и ни одна другая не сможет её затмить и уж тем более заменить.
– А ещё ты забыл упомянуть о том, что она твоя истинная и имеет полное право оторвать тебе яйца, если ты совершишь какую-нибудь оплошность. И ни я, ни кто другой не станет её за это осуждать, а наоборот, ещё и помогут тебя держать, когда Софи будет совершать над тобой своё правосудие.
– Вот так значит, да? А как же хвалебная дружба и всё такое?
– Дружба дружбой, но тебе прекрасно известно, что я ценю верность и преданность своей паре. Именно поэтому многие волчицы и мечтают стать частью нашей стаи, потому что в нашей стае мы ценим и уважаем женщин. У нас женщины имеют право голоса и не считаются лишь самками, которые должны ублажать своих самцов, заниматься домом, бытом и воспитанием детей. Они имеют такие же права, как и мужчины. Но такое приветствуется не во всех стаях, тебе ли не знать об этом!?
– Ты прав, – тяжело вздохнул друг, понимая о ком именно я говорю, – Но и ты уже научись понимать, когда я говорю серьёзно, а когда просто шучу. Я люблю Софию настолько, что в принципе вокруг себя не замечаю больше ни одной женщины.
Дальше мы шли в полной тишине, да и говорить было пока больше не о чем. Сейчас нас больше волновал вопрос, по которому мы вообще сейчас здесь оказались.
Ненавижу больницы. Тошнотворный запах медикаментов, который оседает в носу надолго, уныние и обречённость. Каждый раз оказываясь в стенах этого учреждения, мне приходится задерживать дыхание, иначе я на стену полезу от того чувства, которое ощущаю, ловя эмоции, боль и страдания, испытываемые людьми.
– Я смотрю, не особо вы и торопитесь, – осуждающе встретила нас истинная моего бэты около дверей в спецотделение, предназначенное только для оборотней.