- Это свежий? – прохрипел Сорин сквозь потрескавшиеся губы.
Ановон улыбнулся. – Зубы во рту мерфолка были непригодны для чар. Этот из моей коллекции, Умертвитель.
Ухмылка Сорина растаяла.
В обмен на зуб, торговцы водой позволили им вдоволь напиться из их чаш. Затем провернули кран на одной из канистр, набрали холодной чистой воды в три бурдюка и отдали их в довесок. Вода была с хвойным привкусом, разбавленная соком Джадди. Ниссе показалось, что ничего вкуснее она не пила и не пробовала никогда в своей жизни.
Каравану не было видно конца. Строения, покачиваясь ехали вперед, щелкали кнуты. Пахло потом и навозом. Едкая пыль, поднятая повозками с пустынной земли, смешивалась с дымом костров. Высоко над караваном на самодельном планере из двух кожаных крыльев на деревянном каркасе парил подросток кор, привязанный длинной веревкой к одной из хижин. Он ловко пикировал и дрейфовал на потоках изменчивого пустынного ветра, и солнце яркими вспышками отражалось от металлических элементов его снаряжения.
Нисса сделала еще один долгий глоток воды, и вытерла губы тыльной стороной ладони.
- Что ты имел в виду, назвав Сорина Умертвителем? – спросила она Ановона. Сорин шел в нескольких шагах отних.
- Он знает, что я имел в виду, - ответил вампир. – Он знает.
- Что знает?
- Что я знаю, что он говорит на древнем диалекте языка вампиров. Нисса вопросительно взглянула на него.
- Да, - подтвердил Ановон. – Его разлагающая речь. Она поначалу звучала странно, но потом я сверился с цилиндрами. Это язык, который появился внезапно во время правления третьего титана Эльдрази. В отличие от большинства языков, он не развивался. Он не был частью ни одного предшествовавшего диалекта. Он просто появился в текстах в одном отдельном промежутке времени.
Нисса отпила еще немного своей восхитительной жидкости. С каждым глотком она чувствовала себя все лучше.
- Ответь мне еще на один вопрос, Ановон.
Вампир выжал немного жидкости из собственного бурдюка и кивнул.
- Почему титанов Эльдрази нужно было запирать в Оке Угина? – спросила Нисса. – Возможно, если их выпустить, они уберутся прочь, и наш мир перестанет быть настолько опасным. Может, они уйдут в какой-нибудь другой мир.
Нисса закрыла рот. Она сказала слишком много, предполагая, что, опираясь на свои знания, он и так догадался о существовании других миров, но, возможно, она ошибалась.
Однако, Ановон просто продолжал идти, обдумывая ее слова.
- В смысле, куда-нибудь в Седжири, на север, - поспешила спасти положение Нисса. – Они могли бы убраться туда, и оставить остальной Зендикар в покое.
Ановон задумчиво смотрел под ноги, перебирая пальцами по одному из цилиндров на поясе.
- Я просто думала про Седжири, - повторила Нисса. – Ну, знаешь. Холодный мир севера? Но Ановон молчал, продолжая наощупь вчитываться в древние тексты.
- Я знаю о существовании иных миров, - наконец, сказал он, повернувшись к Ниссе. – И что некоторые могут путешествовать по ним, переходя отсюда туда и обратно.
Нисса почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.
- Совершенно очевидно, что Эльдрази относятся к их числу. – Продолжил Ановон. – Все сохранившиеся записи указывают на то, что они явились из ниоткуда. Просто появились. Очевидно, они пришли из другого мира.
- Очевидно, - повторила Нисса.
Следующие несколько дней Ановон шел, низко надвинув белый капюшон своей белой мантии, медленно перебирая пальцами разные цилиндры. Караван неспешно двигался вперед по раскаленной сковороде высушенной равнины. В туманной дымке горизонта уже виднелись горные хребты. Денег у них не было, Ановон игнорировал всякие вопросы и просьбы поделиться волшебными зубами, поэтому спать приходилось где придется. То под окнами хижин, то на садовой платформе, под деревьями, покачивавшимися под звездным небом. На четвертый день умер один из ломовых дуламов. Его место заняла молодая особь из бредущего за караваном стада. Другие повозки просто объезжали труп павшего животного, пока мясники разделывали его тушу, собирая мясо и съедобные органы в передвижную бочку на колесах.
Как-то ночью Ниссе удалось украсть немного жареного дуламьего мяса из торговой повозки; в другой день она нашла пару лепешек, упавших в пыль с повозки с коммунальной печью. Гоблин принимал от Ниссы любую еду, деля ее поровну со Смарой.
На пятый день караван остановился. Огибая замершие повозки, телеги, и фыркающих дуламов, Нисса и Сорин прошли к переднему краю каравана. Перед первой повозкой раскинулся своеобразный сад из каменных растений. Деревья, кусты и цветы, высеченные из камня.