— Извините, что перебиваю, но разве это вежливо обсуждать кого-то в третьем лице, если этот кто-то присутствует с Вами за одним столом? Благодарю за ужин, — я раздраженно бросила салфетку на стол, взбешенная таким отношением, поднялась из-за стола, хотя и не успела поужинать, и направилась к себе мимо подскочивших ошарашенных мужчин, — можете продолжать, отвлекать не буду! — поставила я финальную точку.
Я ходила из угла в угол по своему будуару, как лев по клетке, и шепотом материла этих снобов. Тоже мне, аристократы! Как будто обсуждают не живого человека, а кусок стейка на тарелке! «Хотя, — я мысленно усмехнулась, — наверное, для них я и есть кусок стейка…». Следом за мной летала моя пижама, неловко пытаясь обнять меня рукавами. Это было так мило, что я неожиданно для себя расплакалась, резко развернувшись и уткнувшись носом в нее. Пижамка аккуратно гладила меня по волосам, одновременно промакивая слезы.
— Вот ты одна меня понимаешь, милая! Как жаль, что когда мы вернемся домой, ты не сможешь вот также летать и меня успокаивать, — прошмыгала я в нее.
Глава 5.2
Не прошло и полчаса, как в дверь поскреблась Елена.
— Заходи, что там опять случилось? Очередная девица приехала? — досадливо воскликнула я, наскоро вытирая слезы.
— Госпожа, Хозяин передает Вам эти цветы, — в ее руках был довольно большой букет из белых тюльпанов и пурпурных гиацинтов, символизирующих искренние извинения дарителя, если я правильно помнила уроки госпожи Лукреции, — и просил передать, что будет рад, если Вы согласитесь отправиться с ним на вечернюю прогулку через пару часов.
— Передай, что я приду, зайди за мной, когда нужно будет выходить, — равнодушно махнула я рукой. В любом случае, мне не с руки сильно ссориться с хозяином дома, в котором я живу, со своим нанимателем, с вампиром, в конце концов. Одно дело, показать ему, что мне было неприятно его поведение, а другое отказываться от явной попытки примирения.
Она замялась на пороге, нервно одергивая свое платье, и мне показалось, что она как будто хочет что-то спросить, но решается.
— Елена, что? Говори прямо, пожалуйста, — нахмурилась я.
Резко выдохнув, горничная аккуратно прикрыла дверь, медленно и бесшумно подошла ко мне совсем близко и заглянула мне в глаза. В ее взгляде, всегда таком холодном и бесстрастном, я с удивлением увидела, как плещется смесь тревоги, вины и растерянности.
— Эжени очень переживает, что его неуместный вопрос стал причиной вашей размолвки с Хозяином, — прошептала она, заламывая руки.
— Кто? — она так тихо говорила, что я не смогла разобрать за кого конкретно она пришла переживать.
— Эжени… Евгений… — покраснев, пролепетала она, — секретарь Хозяина.
— А тебя отправил в качестве парламентера доброй воли, белого флага и красного креста одновременно? — хмыкнула я, — пусть не переживает, Хозяин мог ответить совершенно иначе, и Евгений тут не причем.
— Он не отправлял меня, — краснея, потупилась она, — я по своей инициативе… просто хотела ему помочь… — тихо добавила Елена, опустив глаза в пол, — ведь Хозяин был весьма огорчен произошедшим на ужине.
— Помочь? — я приподняла бровь, подивившись скорости распространения новостей среди слуг, — знаешь, я думаю ни Евгению, ни тебе не повлиять на наши с ним разногласия. Но спасибо за заботу.
— Я понимаю, но не могла остаться в стороне, — она тяжело вздохнула, — Хозяин так редко проявляет эмоции, что любое его недовольство кажется катастрофой.
— Он вряд ли винит Евгения в произошедшем, — я попыталась смягчить этот странный разговор и успокоить Елену, — так что вам с ним переживать точно не о чем.
— Спасибо, госпожа, — прошелестела она в ответ.
На прогулку я решила надеть свой старый брючный костюм, который госпожа Лукреция порывалась выбросить и называла «тряпкой, не годящейся даже для простолюдинов». Обида была еще свежа, и надевать вещи, сшитые на заказ по распоряжению графа, мне не хотелось. Вспомнилось и то, что я не участвовала в выборе этой новой одежды, поскольку, как мне сказала госпожа Лукреция, я совершенно не разбираюсь в высокой моде. Тогда я не придала этому значения, посчитав логичным тот факт, что мой внешний облик должен соответствовать новому статусу, хоть и фальшивому. Но сейчас это лишь подчеркивало то, что я здесь не более чем собачка для отпугивания нежелательных гостей. И цвет моего ошейника выбираю не я, а хозяин. Впрочем, я действительно наемный работник, и эта одежда, по факту — моя униформа. Но как женщине, мне все равно было обидно.