Так началось наше знакомство.
Постепенно наши встречи становились все более частыми. Александр водил меня в маленькие уютные кафе, где играл джаз, и рассказывал истории, от которых захватывало дух. Со временем выяснилось, что у нас много общего, и я перестала находить подозрительным его внимание, наслаждаясь нашим общением.
Он всегда был неизменно галантен, и это выглядело настолько органично, и я быстро привыкла к его аристократическим манерам. Почему-то мне и самой со временем стало казаться, что ему совершенно не подходят сокращенные формы имени, и хотя мы почти сразу перешли «на ты», я так и звала его — Александр, как, впрочем, и он меня — Светланой. Мягкий и чуткий, с близким мне мировоззрением и тонким юмором — у меня просто не было шансов не влюбиться в этого мужчину. Казалось, что я знакома с ним не пару недель, а почти всю жизнь. Вечерами мы гуляли с его пуделем, который вообще не отходил меня ни на шаг.
— Кажется, твой пес любит меня больше, чем тебя, — иногда шутила я, когда Бишон отказывался завершать прогулку и возвращаться без меня домой.
— Я совершенно в этом уверен, — с улыбкой соглашался Александр.
Единственная тема, которой мы оба не касались — прошлые отношения. У меня в анамнезе развод и дети, которых пришлось отпустить жить с отцом, вырвав из сердца с мясом — эта рана до сих пор кровоточила, и я украдкой следила за их жизнью с помощью социальных сетей. А про прошлое Александра мне и самой не хотелось узнавать, — боялась узнать о каких-то ужасных причинах его затянувшейся холостой жизни, которые спустят меня с небес на землю. А так хотелось побыть еще немного в этой сказке…
Глава 16.3
Лишь однажды он задал вопрос, на который мне совершенно не хотелось отвечать:
— Почему ты всегда ходишь в одежде, закрывающей шею и руки? — мы шли мимо магазина вечерних платьев и обсуждали моду, высмеивая некоторые современные тенденции, — мне кажется, вот это платье бы тебе было бы к лицу, — он указал на платье с корсетом и открытыми плечами, мерцавшее серебристой отделкой сквозь витрину, словно ночное небо — звездами.
— Красивое платье, — я неловко пожала плечами, — но мне было бы совершенно некуда его надеть.
— Если не хочешь отвечать на мой вопрос — можешь не отвечать, — сокрушенно вздохнул он, и неловкая пауза заполнила пространство между нами.
— Это сложная и таинственная история, которую не расскажешь вот так на бегу, — выкрутилась я.
— Раз это не секрет, — мурлыкнул Александр, — то я бы стал самым внимательным слушателем, если таинственная mademoiselle S. позволит пригласить ее на небольшой goûter (прим. автора: пер. с фр. — небольшой прием пищи, дегустация), — и он указал на довольно дорогой ресторан, мимо которого мы проходили.
— Проще согласиться, чем объяснять, почему нет, — проворчала я, — ладно пойдем, утолим мой голод и твой интерес.
В ресторане играла живая музыка, и приглушенный свет как нельзя лучше располагал к историям, вроде тех, что я собиралась ему рассказать. Казалось бы, мы знакомы не так давно, но почему-то я испытывала к нему необъяснимое доверие, и потому, не слишком долго взвешивая все «за» и «против» решила не врать, а выложить все, что помню, как есть:
— В это трудно поверить, но из моей памяти выпал почти год жизни. Более того, мне пришлось восстанавливать все документы, в том числе загранпаспорт — я ведь все еще хочу увидеть Париж… Я помню события до того, как покидаю квартиру — как собираю чемодан, как нахожу арендатора, потом — все как в тумане, и вот я уже снова стою около своего подъезда, у меня серьезная рана на шее и если бы не Катерина, которая была в тот вечер в была дома, не знаю, выжила ли вообще, — я отогнула высокий воротник своего платья, демонстрируя шрам, — врачи сказали, что буквально еще несколько миллиметров, и спасать было бы некого…
— Мне так жаль, что тебе пришлось пережить подобное, — он сжал кулаки до побелевших костяшек, прикрыл глаза, и даже его черты лица, казалось, заострились, — если бы я только мог повернуть время вспять…
— Никто не может повернуть время вспять, — я положила свою ладонь поверх его кулака, — тем более я выжила, и, кажется, даже смогла разбить нос нападавшему.
— Ты вспомнила, кто на тебя напал?
— Я помню, что это была девушка, у нее были приторно-сладкие духи и хрипловатый голос. Она требовала снять украшение с моей шеи и приставила нож к горлу для убедительности… Я смогла вывернуться, ударить ее головой в лицо, но она успела меня задеть ножом… Чтобы было потом я не помню, меня как будто ослепило яркой вспышкой, и вот, — я развела руками, — знаешь, как склейка кадров в фильме, я вдруг уже стою перед подъездом, а кровь из шеи так и льется…