Олег наконец разорвал зрительный контакт и потянулся к выключателю своего бра, демонстрируя звериную пластику тела. Погасил лампу. Затем ту, что горела над Кристиной.
— Спокойной ночи, — раздался над ней его бархатный голос.
— Спокойной ночи, — отозвалась Регина.
Кравцов откатился на своё место и затих.
Что ж, похоже, он будет ждать, пока из неё выветриться запах герцога. В фигуральном смысле, конечно. Олег желает её, это видно невооружённым глазом. Желает, но гордость не позволяет. Он и так уже переступил через себя – пригласил предавшую его любовь женщину к себе домой, устроил ей романтический ужин, лёг с ней, в конце концов, в одну постель.
Регина задумалась, как бы сама поступила, если бы её муж свалил к какой-нибудь герцогине, а потом заявился со словами: «Я понял, как был неправ». Поначалу напрашивался только один ответ – дала бы пинка под зад. Затем она стала рассматривать варианты. В итоге ни к какому чёткому выводу не пришла, но одно знала точно – в первый же день в постели с ней он бы не лежал.
Проснулась она, когда за окном только-только забрезжил рассвет.
Разлепив веки, обнаружила, что Олег лежит точно так же, как и вчера, то есть, подперев голову рукой... и смотрит на неё.
— Ты чего не спишь? — прошептала Регина – спросонья голос ещё не набрал силу.
— Уже выспался, — мрачноватым, как ей показалось, тоном ответил Кравцов.
— А я нет, — честно сказала девушка. Проснулась она от желания посетить туалет. А так спала бы себе и спала. — Через сколько встаём?
— Через сорок минут.
Ещё сорок минут утреннего сна!
Включив бра, Регина сгоняла в уборную и, вернувшись, юркнула под одеяло. Огляделась. Вчера ей было ни до чего, зато сейчас заценила интерьерчик в чёрно-кремовых тонах. Демоны ада, как же здесь существовала несчастная Кристина?! Подвесной потолок с точечными светильниками, часть которого была чёрной – это ещё ладно. Прямоугольные полки вместо тумбочек. Кровать больше всего напоминавшая чёрную коробку. Прямоугольные кресла, обтянутые черной материей, на которую, признаться, никак не тянуло присесть, с нарочито грубыми швами. Столь же исключительно прямоугольной формы чёрный шкаф – честное слово, гроб на его месте и то смотрелся бы веселее.
Ну, и вишенкой на торте – «картина» над кроватью: часть фона светло-серая, вторая, бóльшая, тёмно-тёмно серая. На светлой – невразумительные мазки практически того же цвета, тёмная – однотонная. И поверх всего этого великолепия несколько кривых белых линий, а ещё кто-то «почеркал» гигантским чёрным фломастером.[1]
Интересно у сего шедевра есть название? Регинина фантазия отказывалась изобрести хоть один вариант, кроме «В палате №6 депрессия».
Только зря она пялилась на обстановку столь откровенно. Конечно же, её ошарашенные взгляды не укрылись от внимания «мужа». Ну всё, Штирлиц на грани провала! Кристину-то здесь явно ничто не должно было удивить.
— После твоего отъезда, — вдруг заговорил Кравцов, — я не мог тут находиться. Всё слишком напоминало о тебе. Вот и решил кардинально изменить интерьер.
То есть Кристина этого прямоугольно-депрессивного кошмара тоже не видела? Вот это повезло, что она хотя бы с утра отдала ему должное!
— Скажи, у тебя телефон дизайнера остался? — спросила Регина. — Можешь вызвать снова?
— Зачем? — поразился Кравцов.
— Очень хотелось бы удавить его собственноручно!
Олег хохотнул.
— Не переживай, в ближайшие же дни поменяем обстановку ещё раз, — заверил с улыбкой.
И вновь приклеился к ней безотрывным взглядом.
Что ему опять не так? Неужели у Кристины не должно было возникнуть желания расправиться с дизайнером за такое? Или она вызвала его новые подозрения чем-то ещё?
Промучившись этим вопросом, девушка заснула лишь за минуту до будильника.
***
Сегодня Регина почти с нежностью вспоминала вчерашние сутки. Для Кристины, скорее всего, это был бы обычный рабочий день, но для неё...