«Сколько воды утекло!» —
Вспомним негаданно-цепко,
Видя, как сносится щепка,
Как уплывает весло.
«Что было? Ночь. Глубокий сон…»
Что было? Ночь. Глубокий сон.
Жена в окне стоит, зевая.
Заборы пригородных зон.
Асфальт. Сплошная осевая.
Шоссе. Водитель — первый класс.
Туман, сквозящий понемногу.
Село…
И кошка, только раз
Перебежавшая дорогу.
Темное
Поздним вечером во тьму
Выйду на шоссейку.
Свою милую возьму
Ласково за шейку.
И скажу ей: — Полюби!
Без тебя фигово!..—
А она: — Хоть погуби,
Но люблю другого…
Наше длинное село.
По селу — сошейка.
— Мать, вставай, уже светло.
Душу мне зашей-ка.
«Девочки-малявочки…»
Девочки-малявочки.
Где ж они? На лавочке.
С желтой прядкой над виском
И с надкушенным куском.
Только что поели.
Дотерпели еле,
Чтобы доболтать,
Сев рядком опять.
Девочки-малявочки,
Вновь они на лавочке.
А кто ждет прибавки,
Те еще при бабке.
«Я вышел из дому. Пелена…»
Я вышел из дому. Пелена
Ползла рассеянно за болото.
И затмевала уже луна
Огни вечернего самолета.
Она вставала, везде одна,
Она являлась привычным жестом.
На крышах белых была она,
На простыне и на теле женском.
Горел под нею росистый дол.
А где-то, может быть, над лагуной,
Не тронув черных пустых гондол,
Она дорожкой легла латунной.
Дрожала собственная луна
В любой реке и во всех озерах,—
Неотвратимо отражена
В закрытых окнах, в открытых взорах.
«Самолетные гулы…»
Самолетные гулы,
Одолев самый первый редут
Словно вьючные мулы,
По небесным тропинкам бредут.
Как спокойно в салоне,
Среди чистой воздушной среды,
И внизу, на соломе,
Возле той золоченой скирды.
Мы себе же умело
И привычно отчет отдаем
В том, что там прошумело,
Отошедшее за окоем.
Жена пилота
Подспудно управляющая телом,
Тебе привычка острая дана:
День начиная каждый,—
первым делом
Нетерпеливо глянуть из окна.
Ближайший лес укрыт рассветной свиткой
Но взор твой занят высью голубой,
Где самолетик как иголка с ниткой —
С инверсионным следом за собой.
Девочка
Немного сна, немного лени,
Но много разного дано.
И, словно яблоки, колени,—
С поджившей корочкой одно.
А лоб и щеки плавной лепки.
Сияет взора острие.
И две отчетливые репки
За пазухою у нее.
Школа
Как же все это минуло скоро,—
Отлетели, остались вдали
Тот урок, и та самая школа,
И тропинки, что к школе вели.
Нынче выглядит все по-другому.
Хорошо? Хорошо, да не то.
Прежде нравилось, чтобы от дому
Наша школа была далеко.
Чтоб дороги крутое лекало
Округляло неспешную речь.
Чтобы что-То в пути отвлекало,
Потому что хотело привлечь.
Мы, как в речку, входили в науки.
А затем, по прошествии лет,
Наши дети нырнули, и внуки
Изготовились детям вослед.
Вновь звонок этот школьный, и очень
Неохота идти со двора…
Золотая — вы скажете — осень?
Золотая — отвечу — пора.
Читальный зал
Луч, вдетый в скважину замка
Как будто нить в ушко иголки,
В конце кудрявится слегка,
И волоконца эти колки.