2000 километров романтики
Уже от одной идеи этой гигантской стройки семилетки веет романтикой. Представляешь трудные дороги в пустыне, отдых в оазисе, сражение с ветрами, знакомство с мужественными, интересными людьми. Проект газопровода поражает масштабами. От одного из крупнейших месторождений природного газа, открытого неподалеку от древней Бухары — в Газли, две толстенные, в метр толщиной каждая, нити труб протянутся через пустыню Кызылкум, через Аму-Дарью, пройдут по оконечности Заунгузских Каракумов, через Хорезмский оазис по плато Устюрт, потом через пески и степи Казахстана, отроги Мугоджарских гор, оренбургские степи, предгорья Южного Урала до самых склонов Уральских гор МЗ 163-километровый газопровод строится в доселе нехоженых и неезженых местах, в безводной песчаной пустыне.
И это сооружение — одно из величественных слагаемых Программы партии, предусматривающей многократное увеличение добычи газа и развитие трубопроводного транспорта при создании материально-технической базы коммунизма в нашей стране.
Поселок в пустыне
Всего несколько лет назад мало кто слышал о Газли, об этой удивительной сокровищнице природы. Здесь, под горячим песком Кызыл кума, лежит толстенная газовая «подушка».
— Просто сказочное богатство! — восторженно говорил мне начальник треста эксплуатации Грант Девонширович Моргулов. — Бурить приходится на каких-нибудь шестьсот метров. По-нашему, это даже не скважина. Это колодец. Раз пять-шесть долото сменишь — и все. Главное — дешево. Газопровод будет давать двадцать один миллиард кубометров газа в год! И это только Газли — Урал. А ведь он будет не единственным на месторождении.
Поселок стоял среди раскаленной серой пустыни. Но на футбольной площадке, у края пустыни, парни гоняли мяч. Ворота футбольного поля были сварены из труб, которых здесь куда больше, чем бревен. Из открытого окна школы слышались детские голоса: «Ма-ша! Шу-ра!» В прохладном зале клуба директор составлял план работы, которая для всех, кроме него самого, была отдыхом. Из этого плана я узнал, что по вечерам молодые дизелисты репетируют инсценировки по рассказам Чехова. Что медсестры и главврач местной больницы занимаются вокалом. Что многие ребята с промысла играют в оркестре. И что здесь, как и всюду, бывают танцы, кино и лекции о любви и дружбе.
Газли, как говорят промысловики, «обустраивается». Скоро в поселке будет все, как в любом городе: рестораны и кафе, библиотеки и ясли, вокруг футбольного поля поднимутся трибуны стадиона, зеленые лесополосы защитят поселок от пыльных бурь.
На строительстве «трассы дружбы», как ее здесь называют, работают и русские, и узбеки, и татары, и казахи, и армяне, и таджики, и грузины. Недавно на промысле избирали профсоюзный комитет. Когда подсчитали голоса, оказалось, что в состав его вошли представители семи национальностей.
Пора было отправляться в путь. Специалисты посоветовали начать путешествие еще до «нуля» трассы и побывать в Кагане, где трубы для газопровода сваривают в «плети».
Каганский «магазин»
Каган в начале века считался чем-то вроде «новой Бухары». Здесь последний бухарский эмир собирался с почестями принимать последнего русского царя, чтобы высокопоставленный «неверный» не вступил в «благородную Бухару». Известные всем события отменили и царя, и эмира, и запланированный прием, а построенный ради него дворец стал Дворцом культуры железнодорожников.
Сегодняшний Каган — это большой железнодорожный узел и благоустроенный зеленый городок. Но сварочный полигон окутан густыми клубами песчаной пыли. Машины-водовозки прибивают ее водой, но справиться с пылью не так-то легко. И здесь, и позднее, во время поездки по трассе, мне вспоминались строки из старинной каракалпакской песни:
В зубах у меня песок,
И в кишках у меня песок,
И весь я в песке с головы до ног...
Но люди здесь словно не замечают пыли и жары. «Словно не замечают» не значит, что вообще не замечают. Что у них нет песка на зубах. Что они не чувствуют, как все вокруг раскалено. Это значит, что они продолжают работать, несмотря на распыленный песок и жару.
На сварочном полигоне, или, как тут его называют, в сварочном «магазине», десяти-двенадцатиметровые трубы соединяют в звенья — «плети». Потом эти «плети» увозят на трассу.
Сам процесс сварки не сложен, сложнее условия работы. На каганском полигоне решили сваривать трубы изнутри. Это позволило избавиться от ветра и пыли. Сварщики, залезая в трубу, делают первый шов. Дальнейшую работу производят полуавтоматы.