Исследовательские суда прошли вдоль огромного желоба, тянущегося в морском дне параллельно берегу Антарктиды примерно на 2 тысячи миль от моря Дейвиса до земли Виктории. Глубина желоба местами достигает 1 600 метров, а ширина — 25 миль. Этому большому разлому в земной коре присвоили название «Желоб Лазарева». На большой площади дна у ледяного континента наши «морские геологи» обнаружили активную вулканическую деятельность.
Большая удача выпала на долю «Витязя». Во время плавания в тропических водах Тихого океана участники экспедиции обнаружили подводную гору, высотой почти равную Джомолунгме. Этот скрытый от глаз человека тихоокеанский пик был назван в честь флагмана советского научного флота «Горой «Витязя».
...Трудно перечислить все открытия, которыми порадовал науку Международный геофизический год. Программа исследований уже завершена, но в мировые центры сбора и хранения данных — МГГ продолжают поступать записи результатов наблюдений. Усилия десятков тысяч ученых всех континентов серьезно обогатили науку о Земле, приблизили то время, когда человек сможет по-хозяйски вмешиваться в жизнь природы и воздействовать на нее. Одно из значительных достижений Международного геофизического года — это заключение международного соглашения, по которому Антарктида была объявлена мирным материком. Только исследования, приносящие пользу человечеству, могут проводиться на этом ледяном континенте. На нем нет места военным базам!
Хочется верить, что недалек тот день, когда подобные решения будут приняты и относительно других частей света.
МГГ явился ярким свидетельством того, каких значительных успехов могут достигнуть ученые всех стран, если в своей деятельности они руководствуются идеями мира и благополучия народов.
А. Подольский, Б. Силкин
Встречайте нас в шесть тридцать
Чудесная река Северная Двина! Задумчивая. Тихая. Лежит она в стороне от обычных туристских маршрутов. Редко-редко пройдет по ней пассажирский пароход. Не увидишь здесь и косых парусов яхт, которыми пестрят Волга или Днепр, легких, скользящих по водной глади байдарок. Суровая река.
Буравя светлую воду, бегут к ее низовьям теплоходы, груженные ослепительно белым тесом: в Архангельске доски перегрузят на голландские, английские, немецкие лесовозы. Неспешно тянутся за буксирами караваны угольных барж, длинные плоты.
Говорят, до войны два раза в неделю курсировал туристский теплоход Москва — Архангельск. Должно быть, это был интересный рейс: Волга, северодвинские каналы, Сухона и, наконец, красавица Двина. Конечно, заманчиво путешествие на быстроходном туристском судне с роскошными кают-компаниями и чистенькими прогулочными палубами, но разве сравнишь его с медлительным плаванием на неуклюжем колесном буксире? Перефразируя строки поэта: «Из окон салонов река не такая»
Ранним утром мы вышли из Котласа в Архангельск.
Буксир наш — старый работяга, остроносый, трубастый и медлительный. Он упрямо месит воду плицами больших колес. Северная Двина, взъерошенная ветром, отвечает пароходу ленивыми ударами волны в железную скулу. Поскрипывает буксирный трос. Покорное стадо тяжелых барж бредет за буксиром.
Бревенчатые избы-пятистенки, привставшие на высоких подклетях, глядятся в реку. Маячат на дальнем берегу деревянные шатровые церкви.
За штурвалом — Роберт Будько, комсорг буксира.
Долговязый, в большой, сдвинутой на уши мичманке, Роберт кажется подростком. Команда зовет его штурманом. Собственно говоря, Роберт никакой не штурман, а стажер: он недавно окончил техникум и теперь проходит испытательный срок, чтобы занять должность второго помощника капитана. Но штурман — это звучит.
Роберт напряженно всматривается в сверкающую Двину, отмечая знакомые ему лазы. Здесь начинается трудный участок, где, по выражению речников, перекат на перекате да перекатом подпирается.
Ветер бьет в открытые окна рубки, листает лоцию» Луч солнца скользит по страницам. В лоцию штурману незачем заглядывать. Лоцию он изучил от корки до корки.
Удивительная эта книга. Написана она сочным, выразительным языком поморов; терминология ее ясна и первобытна. Открываешь, скажем, страничку, озаглавленную «Спецификация переката», и, ожидая встречи с административным стилем, каким пишутся инструкции и уставы, читаешь: «Обогнув приверх острова, пройти под самое его ухвостье, чтоб свальное течение не свалило плоты в полой. Опасаясь раскатки хвостовой части плота, заправляться к красной обстановке. Далее следовать о белые вехи»