Тема номера: Португалия
Моя любовь не требует награды,
Как родина моя, она бессмертна.
Гнездо родное было мне усладой,
И я его пою как отпрыск верный.
И веял ветер легкий, шаловливый,
Армаду на волнах слегка качая.
И вот из глубины морских заливов
Открылась Португалия благая.
Луис де Камоэнс «Лузиады»
Трудно представить себе другую страну, название которой столь понятно и так заключает в себе ее географию и историю. Тут дело ясное: порт. И слово это значило у первых колонизаторов этих мест — римлян то же, что и в современных языках.
«Портовой стране» судьбою было предназначено осваивать моря. И португальцы стали нацией мореплавателей и первопроходцев. А поскольку национальный характер выковывался в суровой борьбе с магометанами, однажды и на несколько сот лет захватившими страну, да и с братьями по языку и вере — испанцами, воинские качества его весьма пригодились в завоевании и освоении бескрайних новоприобретенных земель.
Португалия страна небольшая — 92 тысячи квадратных километров — и может много раз уместиться в Бразилии, Анголе, Мозамбике, бывших своих колониях. Но везде там звучит португальский язык и почитаются португальские культурные традиции.
Но чем больше становилась Португальская империя, тем более приходила в упадок собственно Португалия: самые предприимчивые и умелые устремились за моря, а поддержание мощи требовало непомерных денег. Так что в XX век страна вошла одной из беднейших в Европе. Да еще в 1926 году была установлена фашистская диктатура Салазара. Отсталость страны законсервировалась.
Режим продержался до 1974 года, когда его свергли военные. За четверть века Португалия перестала числиться среди беднейших стран Европы. Живет в стране свыше 10 миллионов человек, а состав — на фоне остальной Европы — на удивление мононациональный. Португальский язык очень мелодичен и великолепен в пении.
Столица страны — Лиссабон (Лижбоа). Национальный праздник: 10 июня, День Португалии. Его установили в 1580 году и с тех пор ни разу не отменяли.
Остается добавить, что денежная единица страны — эскудо.
Земля людей: Конец Европы
С обращенных к морю верхних этажей роскошной гостиницы «Эшторил Сол» открывается восхитительный и в то же время умиротворяющий вид. Блики от утреннего солнца, словно стайка морских птиц, играют на воде под стенами курортного Кашкайша. За ними скрываются уютные улочки, мощеные бело-синей плиткой, которая создает иллюзию волн. Еще дальше — нагромождение скал с морским гротом «Пасть дьявола». И наконец — высокий каменный мыс Каабу-да-Рока, упирающийся в Атлантику. Это — конец Европы, самая западная точка континента.
Если смотреть на восток, то видишь поднимающиеся из зелени гостиницы, пансионы и казино Эшторила, богатого, но уютного сердца лиссабонской Ривьеры. За Эшторилом приморские шоссе и железная дорога входят в пригороды Лиссабона. Из окна автомобиля или электрички то и дело видишь прилепившиеся к самому берегу старые крепости.
Последняя из этих крепостей, стоящая непосредственно в Лиссабоне, самая изящная по архитектуре и самая знаменитая — Беленская башня. Белен — это в португальском произношении Вифлеем. Набожные португальцы, давая это имя лиссабонскому району, и не подозревали, что оно окажется символичным. Ведь именно здесь на рубеже XV-XVI веков рождалось могущество
Португалии. Здесь же возносилась слава создателям Империи.
Беленская башня, воздвигнутая в начале XVI века, — одно из немногих монументальных сооружений Лиссабона этой золотой эпохи открытий, сохранившихся после землетрясения 1755 года, которое унесло 40 тысяч жизней.
Самый же величественный из них — расположенный неподалеку монастырь иеронимитов. Монастырский комплекс, перед которым сегодня простирается зеленая площадь, стоял когда-то на самом берегу Тежу у гавани Рештелу. Именно отсюда португальские каравеллы отправлялись в свои знаменитые плавания.
Сначала на месте монастыря была маленькая часовня Генриха Мореплавателя. С именем этого португальского принца — Энрике, сына короля Жуана I, — связано начало великих географических открытий. Сам он — вопреки прозвищу — никуда не плавал, но, создав навигационную школу в Сагреше, где собрал лучших знатоков морского дела со всей Европы, всячески поощрял развитие мореходства, и именно при нем были сделаны первые шаги в поисках пути в Индию, недолгая монополия на обладание которым и принесла стране славу и богатство.
В молодости Энрике участвовал в 1415 году в захвате Сеуты — первой европейской колонии на Черном континенте, а когда он был уже в зрелом возрасте, Португалия расширила свои владения до Мадейры и Азорских островов и начала продвижение на юг вдоль западных берегов Африки. Так что неслучайно именно в этой часовне молился Васко да Гама в ночь перед отплытием в Индию 8 июля 1497 года, и в этой же церквушке его встречал король Мануэл I после славного возвращения в сентябре 1499-го. В благодарность за открытие пути в Индию и за счет тех сокровищ, что привез из Индии мореплаватель, Мануэл в 1500 году и начал строительство монастыря.
Эпоха Мануэла I сопровождалась достижениями во всех областях. Даже урожаи тогда, по свидетельству современников, были самыми высокими, а Лиссабон по роскоши превзошел все остальные столицы Европы XVI века. До двух тысяч кораблей, нагруженных драгоценностями, пряностями, шелками и черными невольниками, входили ежегодно в устье Тежу.
Триумфальный храм монастыря является одновременно и усыпальницей. В нем можно увидеть саркофаг Васко да Гамы. Напротив него — саркофаг Луиса де Камоэнса, величайшего из поэтов Португалии, который благодаря знаменитым «Лузиадам» стал певцом морской славы страны. Но его саркофаг пуст: поэт умер в бедности от чумы и похоронен в неизвестном массовом захоронении. В некоторых книгах, правда, можно встретить и другую версию: во время все того же землетрясения 1755 года саркофаг раскололся, и прах великого поэта разнесло ветром на все четыре стороны...
Там же, в соборе, есть и памятник королю Себаштиану, человеку тоже с необычной судьбой, оставившему после себя хоть и незримый, но весьма ощутимый след.
В 1578 году молодой Себаштиан, движимый устаревшими рыцарскими идеалами, двинулся крестовым походом против мавров в Марокко. В битве при Алкасер-Квивире он был наголову разбит. Только 60 человек из 18 тысяч солдат вернулись с поля брани, а сам король пропал без вести, не оставив наследников. Это событие окончательно подорвало португальское могущество, начавшее таять еще во времена его предшественника Жуана III — из-за бездумного транжирства стекавшихся в страну богатств, и испанский король Филипп захватил власть в стране.
Но сгинувшего в марокканских песках короля Себаштиана в самой Португалии не считали погибшим и даже объявили «желанным» — его ждут и уверены, что он вернется. Культ себаштианизма был жив еще даже в начале нашего века, да и до сих пор судьба короля остается одной из самых укоренившихся в народном сознании легенд.
— Португальцы чем-то похожи на русских, — говорил нам журналист Жозе Мильязеш Пинту. — И прежде всего верой в доброго царя и ностальгией по великому прошлому...
Португальцы гордятся своей историей. И в Лиссабоне на каждом шагу встречаешь напоминания об имперском величии страны. Огромные соборы и парадные памятники королям. Нарядная и торжественная главная площадь города, выходящая к водам Тежу, носит имя Праса-ду-Комерсиу — а как же иначе может быть в стране, долгое время жившей морской торговлей? По названиям улиц на карте Лиссабона можно восстановить едва ли не всю эпоху географических открытий. В обменных пунктах, наряду с котировками «привычных» валют, видишь курсы такой экзотики, как ангольская кванза, мозамбикский метикал и патака Макао. А даже далекие от политики португальцы готовы рьяно обсуждать ситуацию на забытом всем миром Тиморе. Так что дух дона Себаштиана жив. И, похоже, больше других желал его вернуть — и вместе с ним возродить былую имперскую славу страны — Антониу Салазар.