– Знаешь, Анют, я Витьку тогда из такой жопы вытащил, что могу считать себя его крёстным отцом, наверное. Ну братом так точно. Вот и Лидуша мне как дочь. Только ты права, не ест по ночам ничего, хотя работает за двоих. Надо менять им смены и увольнять эту звезду, старшей медсестре скажу, чтобы искала нашей Лидочке другую напарницу. А то зарплаты одинаковые... Боже, Ань, ещё раз тут помни! Спасибо тебе, милая. А ты сама когда ела, кстати? А то сейчас я орать начну.
– Не начнёшь, вон наш хлебушек возвращается, сейчас и поужинаем вместе. – В кабинет вошла всё ещё бурчащая Платова, Анна поцеловала её в лоб и усадила в глубокое кресло. – Лидусь, садись, ноги прикрой, у Игоря в кабинете почему-то всегда дует. Вот твой чай, смотри не обожги язык, малышка. Ну, рассказывай, как там мама с папой, как Кирюха?
______________________________________________________________
*Топочка - студенческий сленг, обозначающий один из предметов - топографическая анатомия и оперативная хирургия.
Глава 11
– Блин, подошва у ботинка сдохла, воду пропускает. Как дежурство доработать? До утра ещё полночи пахать.
Матвей с тоской смотрел на лопнувшую подошву старого ботинка. Да, как говорится, хотел как лучше, получилось как всегда, чёрт побери! В этих ботинках он чувствовал себя как в тапочках, хотел отработать смену налегке, а шиш вам!
– Так пойди в аптеку, возьми прокладку женскую, – не глядя по сторонам отозвался Артём Городецкий.
– И чё? – с удивлением спросил Матвей.
– Чё-чё! Проложи вместо стельки – прилипает отлично, воду не пропускает. Одним словом, сухо и комфортно.
Матвей с сомнением посмотрел сначала на врача, что так же не отрываясь что-то читал в телефоне, затем на ботинок. Потом встал и пошёл в аптечный пункт. Свободные врачи и фельдшера отдыхали. Начало марта выдалось сырым и холодным. Но зато народ уже активно начал готовиться к дачному сезону, и вызовов, как ни странно, становилось чуть меньше. Вскоре вернулся Матвей, пряча улыбку и едва сдерживая смех.
– Ты чего? – с недоумением посмотрел на друга Богдан.
– Совет дельный, Тёмыч, действительно сухо и комфортно, но вы бы видели лицо нашей аптекарши, когда я зашёл и попросил прокладку, а на её вопрос «какую?», ответил «где-то 41-42 размера»!
Первой криво усмехнулась Алиса Дмитриевна, затем как-то странно закашлялся Артём Городецкий и глубоко вздохнул Глеб Назаров, а уж за ним расхохотались и все присутствующие в комнате. Но веселье продолжалось недолго. Смех стих, как только в дверях в комнату отдыха появилась Эллочка-людоедка.
– А что тут происходит? Над чем смеётесь?
– Над новым нетрадиционным методом использования женских прокладок, – честно ответил Назаров и уставился на Подгорную.
Эллочка сжала губы и качнула головой:
– Не вижу в этом ничего смешного. Эту тему затрагивать в беседе могут только невоспитанные и некультурные люди.
Почаева подняла голову и спокойно ответила:
– Элла Станиславовна, вы правы в том, что это средства, так сказать, очень личного применения, да только в современном обществе многих табу уже давно не существует. Даже на телевидении. Для вас же не секрет, что шампуни, гели для душа и женские прокладки являются отличной рекламой и средством для зарабатывания денег? Кстати, больших денег.
Подгорная прищурила глаза и едко выплюнула:
– Ну ещё бы вам этого не знать, Алиса Дмитриевна. – Она усмехнулась и оглядела сидящих в молчании сотрудников. – В вашей семье эта тема наверняка была принятой на ура. Да и кто бы стал с вами спорить, с вашим-то характером.
– Характер у меня прелестный, а вот нервишки у вас дрянь. – Почаева прямо смотрела на Подгорную, медленно сжимая кулаки. – И я бы советовала вам вернуться на своё рабочее место, а то мало ли...
Подгорная резко развернулась и выскочила в коридор. Глеб внимательно посмотрел на Алису, но та лишь растянула губы в кривоватой улыбке и махнула рукой.
– Если заколоть человека сосулькой, то она растает, и орудие убийства никто не найдёт. Эта мысль не даёт мне покоя, – в полной тишине произнёс один из дежурантов.
– Поздно, коллега, морозы уже тю-тю.
Почаева резко встала и обвела взглядом сидящих в тягостном молчании сотрудников:
– Так, заканчиваем дебаты. Артём, где гитара?
– Это я щас, Алисочка, я быстро!
И уже через несколько минут раздались первые аккорды и Городецкий с улыбкой запел:
– Светофоры, дайте визу,
Едет «скорая» на вызов.
Кто-то на Пушкарской задыхается.
Есть тревога на лице,
Есть магнезия в шприце,
Щас она там быстро оклемается.
Все оживились, защёлкали пальцами, кто-то притоптывал ногами, кто-то барабанил чайной ложкой по блюдцу, а Артём продолжал: