Два года. Шариков не мог столько ждать.
Шариков: С чего всё началось? Ну… это всё. Твоя работа.
Мурка с грустью отвела глаза: Некоторые звери считают, что можно оплачивать карточные долги своими дочерьми.
Шариков: Тебя продали в рабство?
Мурка: Думаю, у меня слишком плохое настроение, чтобы обсуждать это сейчас. Лучше расскажи, каково быть героем. Не знаю, зачем тебе услуги проститутки, (она подползла к другому краю кровати и потянулась лапой к его мошонке) на твоё достоинство теперь с радостью запрыгнет любая сука.
Шариков: Прекрати. (он смущённо улыбнулся, затушил сигарету и нырнул к ней под одеяло; молодой лейтенант обхватил её белоснежное тёплое тело, прижал к себе и положил голову ей на грудь; исходящий от неё запах подсолнухов пьянил его) Я бы не стал спать с ними и продолжил бы ходить к тебе. Даже, если бы ты подняла цену.
Мурка рассмеялась: Псина, ты дурак!
Шариков приподнял голову, облизал её шею, схватил за холку и притянул к себе: От тебя так пахнет, у меня стояк (и он принялся карабкаться на неё, а лапа его скользнула вниз по её животу).
Шариков по-прежнему был слаб. Но должно было пройти совсем немного времени, прежде чем его пытливый нос и ум стали представлять угрозу для коррумпированного комиссариата Зверска.
Глава 23
Вторая неделя выздоровления молодого лейтенанта прошла легче.
Он вышел на работу.
Дереализация от литров морфина всё же преследовала его порой. Но он был по большей части трезв рассудком; пожалуй, трезвее, чем до этой чёртовой пули.
Узнав об исчезновении Матиаса, Шариков приуныл.
Если бы барсука пырнули ножом в одной из подворотен Зверска, его труп нашли бы на следующий день или чуть позже.
Но Матиас исчез больше недели назад. Посему, оставалось лишь два варианта: по какой-то причине он ушёл добровольно или же стал жертвой осознанного расчётливого убийцы.
Мог ли он стать жертвой Звероеда? Ну нет… опрометчиво было бы полагать, будто Звероед был единственным убийцей в этом городке. Но если Матиас что-то узнал… быть может, он и в самом деле что-то узнал; возможно, даже случайно…
Шарикову вернули его пушку и ксиву.
И он захотел поговорить с волком Серовым.
Когтин: Подсудимый отправлен в лазарет. Я, ведь, говорил.
Шариков сощурился: Он не ходит?
Когтин: Не знаю, но холодные стены нашей тюрьмы серьёзно сказались на здоровье волчары. Впрочем, так ему и надо.
Шариков: Он нужен мне.
Когтин нахмурился: И зачем это, малой?
Шариков: Я вёл расследование вместе с вами. В конце концов, я едва не погиб и хочу знать, действительно ли мы сделали правильный выбор. Если убийства продолжался… Я не знаю, что и думать, босс.
Когтин поразмыслил немного, глядя в окно: Не суетись, малой. Преступник найден. Но едва ли доживёт до суда, если мы продолжим беспокоить его. Врачи делают всё возможное, чтобы на суде он предстал в здравом уме и на твёрдых ногах.
Шариков: Босс...
Когтин уловил тревожную паузу и глянул на лейтенанта: Чего?
Шариков: Его кто-то покалечил?
Когтин сменил выражение лица на недоброе: Не неси херню, малой. Мы по-твоему — дикари? Если бы нам потребовалось калечить его – мы бы бросили его в общую камеру. За одну ночь его растащили бы на трофеи. Но мы держали волчару отдельно - как раз для его безопасности.
Шариков наведался в архив – впервые за всё время своей работы в Зверске. Ранее он ни разу не читал отчёты Когтина.
Минус первый этаж, затхлый подвал, покрытые пылью папки.
Дела об убийствах были разбросаны по разным стеллажам; первые два дела (будто с чьей-то помощью) умудрились затеряться в стопках административных правонарушений. Ещё одно - на полке с кражами.
Впрочем, сами папки для суда были неважны.
Когтин предоставил комиссару один общий отчёт вместо тонны бумажек; именно этот отчёт молодой лейтенант передаст прокурору, когда доставит обвиняемого в суд.
Шарикову потребовался вечер, чтобы разобраться во всех делах. За четыре месяца бесцельного дерьма и три недели комы он многое успел забыть.
Первые три смерти - бобриха, олениха и лошадь - имели схожие черты.
Выписка из протокола судебно-медицинского эксперта Барсука Матиаса от 3 марта.
Жертва - молодая бобриха. Рост - 1,2 м, вес - 20 кг (при жизни).
Молодой лейтенант вспомнил, как отец этой самой бобрихи сначала вмешался в его конфликт с оленем Бамби, а затем подкараулил его на выходе из Борделя со своим непристойным предложением. Как он тогда сказал? Я хотел бы провести свой собственный процесс. И вынести приговор, который соответствовал бы его вине.
Тело найдено в недостроенном здании Клык-Квартала;