— В СССР строили только бетонные коробки, — заметил Артем. — Откуда взяться готическому стилю?
Я вздохнула. Неоткуда, но помечтать-то можно!
Здание, к которому мы шли, открылось нам внезапно, как будто выросло из темноты. Оно стояло довольно далеко от полуразъезженной дороги, по которой мы шли.
— А теперь через траву, — поморщился Артем. — Осторожнее, надо не переломать ноги.
Мы свернули и пошли через поле. К счастью, земля была мерзлой, а растительность — редкой. Поэтому мы не утопали в грязи. Но пришлось включить фонарики на телефонах, чтобы светить себе под ноги и на самом деле не провалиться в какую-нибудь яму.
Так мы и уперлись в черный провал входа. Двери не было. Внутри была чернота. Я выключила фонарик и сделала фотку снаружи, чтобы показать потом Веньке и остальным. Артем фото не делал, просто стоял и с недовольным лицом разглядывал проход. Думаю, ему не особо хотелось внутрь. Мне тоже было страшновато. Всегда пугает, когда надо сделать шаг в темноту. Даже если это твоя собственная комната. А здесь и сейчас я была далеко от дома, в заброшенном месте, где внутри меня ждала неизвестность.
— Ну что, пойдем? — повернулась я к Артему.
— Пойдем, — кивнул он.
Я снова включила фонарик на телефоне и шагнула внутрь первой.
Глава 8
Луч фонарика скользнул по стенам помещения, внутри которого мы оказались. Здесь было довольно пусто, не считая мелкого мусора под ногами. Я посветила вокруг. Стены, пол, потолок — все было бетонным, как будто это помещение, которое еще не сдали в отделку, а не бывшая больница.
Рядом со мной встал Артем. Он не светил фонариком, просто оглядывался вокруг. Я скосилась на него. Особого интереса на лице Артема не было. Как будто он просто стоял и ждал, когда мы сможем отсюда уйти. Мне же, напротив, было любопытно. Здание было неуютным. От наших шагов раздавался гулкий шорох, отчего я невольно прислушивалась, не раздастся ли каких-то еще звуков внутри здания.
— Так необычно, — решила я поделиться с Артемом. — Стены.
— Что стены? — не понял он.
— Чистые. Не исписаны, — пояснила я. — Все заброшки, в которых я бывала, вдоль и поперек в граффити, а эта нет.
— Сюда никто не ходит, — ответил Артем и взглянул на меня с интересом:
— Ты часто бываешь в заброшенных зданиях?
— Раньше часто бывала, — немного уклончиво ответила я.
Последнее время у меня не складывалось. Слишком много дел. Учеба, друзья… Но признаваться в этом почему-то было неловко.
Артем ничего не ответил на это. Я продолжала водить фонариком по сторонам, но ничего нового нам не открылось. Из первого помещения вел проход куда-то дальше. Фонарик не высвечивал то, что было внутри проема. Сплошная чернота. Интересно, куда он ведет?
— Может, пойдем? — спросил меня Артем.
Боже, вот же нытик. Впрочем, я ему сочувствовала. Отчасти он из-за меня оказался здесь. Конечно, это притянуто за уши, что из-за меня, но с другой стороны, нельзя отрицать, что не будь меня на вечеринке, такой странной ситуации никогда бы не произошло.
— Фотки, — напомнила я. — Давай я сфоткаю тебя на фоне стены, а потом ты меня.
Фотографировали мы со вспышкой. Для этого пришлось выключить фонарик, отчего на время мы оказались в темноте. Это непередаваемое ощущение, когда из темноты на короткий миг все озаряет светом, а потом этот свет гаснет. Невольно ожидаешь увидеть что-то жуткое в этой короткой вспышке.
Ничего жуткого, пока я фоткала Артема, не произошло. Затем он точно так же сфоткал меня. Я по-дурацки улыбнулась для фото.
Затем я снова включила свой фонарь.
— Тем, я загляну в этот проход? — я вроде спросила, но больше утверждала. — Просто посмотрю чуть-чуть и приду. Можешь снаружи подождать.
Мне на самом деле было немного страшно заходить в одиночестве в эту темноту. Но и интересно, просто жуть! На самом деле, разве не ради таких ощущений люди забираются в подобные места? Адреналин, мурашки по телу… Но мне все равно хотелось, чтобы Артем пошел со мной.
Артем на это вздохнул.