– Там действительно было тело – по меньшей мере, его останки, – осторожно произнёс Сейс. Ему уже приходилось видеть эту улыбку на лице Эмерсона.
– Конечно, вы его изучили?
Сейс покраснел.
– Оно было в ужасном состоянии. Сожжено и разорвано на куски.
– Очень неприятно, – серьёзно согласился Эмерсон. – И что с ней стало дальше?
– Полагаю, она оказалась в музее.
– Нет, это не так. В «Археологическом журнале» об этом не упоминается.
– Надеюсь, профессор, вы не хотите упрекнуть меня в недостатках памяти или зрения. Я видел эту мумию!
– Я в этом уверен. Я сам её видел – семь лет назад. – Эмерсон посмотрел на меня. Он так наслаждался, что у меня не хватило духа упрекать его. Я решила, что дружелюбное поддразнивание не принесёт преподобному никакого вреда. – Мы же не стали возиться с розысками чёртовой мумии, когда её украли у нас, помнишь, Пибоди? Жители деревни, должно быть, бросили её возле королевской гробницы после того, как разодрали на части в поисках амулетов. Но ничего страшного – всего лишь очередная ерундовая поздняя[53] мумия какого-то бедного простолюдина.
Ньюберри пытался скрыть улыбку. Мы не включали постороннюю мумию в отчёт для публикации, так как она не имела никакого отношения к истории участка, но многие из друзей знали об этой странной находке. Картер, менее тактичный, воскликнул:
– Боже мой, а я и забыл о вашей мумии-гуляке, профессор. Вы думаете, Даресси обнаружил именно её?
– Уверен, – хладнокровно ответил Эмерсон. – Ни одному из глупцов, которые её осматривали – извините меня, Сейс, конечно, я не говорю о вас – не хватило ума заметить, что она принадлежит иному периоду. Без сомнения, кто-то позже указал на это Даресси, но он предпочёл игнорировать неудобные свидетельства и сохранять молчание.
– Я все ещё придерживаюсь мнения… – сердито начал Сейс.
– Да, да, – отмахнулся Эмерсон. – Амарна действительно богата искушениями. Царская гробница никогда не была должным образом исследована, а в этом отдалённом вади[54] полно и других гробниц.
Он взял кусок рыбы. Но тут заговорил мистер Винси, скромно внимавший до сих пор:
– Я тоже слышал о других гробницах, но подобные слухи распространены в Египте. У вас есть доказательства?
Голос был мягким, а вопрос, безусловно, разумным, и я не понимала, почему Эмерсон бросил на Винси такой тяжёлый взгляд.
– Я не обращаю внимания на слухи, Винси, как вам прекрасно известно. Я знал о Царской гробнице по крайней мере за десять лет до её «официального» открытия[55].
Лишнее подтверждение репутации Эмерсона – никто и не подумал усомниться в его словах. Однако Ньюберри воскликнул с необычным жаром:
– Могли бы оказать любезность и сообщить своим друзьям, Эмерсон. Мы с Питри зимой девяносто первого день за днём неустанно искали проклятое захоронение, и я попал в переплёт, когда написал письмо в «Академию», обвиняя Гребо[56] в ложном присвоении себе славы первооткрывателя гробницы.
– Что значат небольшие неприятности, если всё яснее ясного? – спросил Эмерсон, который, по всеобщему мнению, провёл большую часть своей жизни, буквально купаясь в неприятностях[57]. – Гребо – самый некомпетентный, глупый, бестактный болван, который когда-либо называл себя археологом. Конечно, если не считать Уоллиса Баджа[58]. Я не объявляю об открытиях, пока полностью не разберусь с ними. Туземцы грабят древности что есть силы, но археологи дадут им сто очков вперёд. Только Небеса знают, какие важнейшие предметы были выброшены Даресси и Сейсом, когда они...
Сейс начал шипеть, и мистер Рейснер быстро вмешался:
– Так вы не вернётесь в Судан? Этот регион очаровывает меня. Там такие возможности для работы!
– Меня это соблазняет, – признался Эмерсон. – Но мероитическая культура – не моя область. Проклятье, я же не могу успеть везде!
Я надеялась избежать упоминания Судана, поскольку знала, что за этим последует. Археологи не более защищены от праздного любопытства, чем любой человек. Внимание собравшихся за столом резко усилилось. Но прежде чем кто-либо успел задать вопрос, всех отвлекло прибытие толстого коротышки, подплывшего к нашему столу с царственной манерой вице-короля – каковым, в профессиональном смысле, он и был.
– Месье Масперо[59]! – воскликнула я. – Как чудесно! Я и не знала, что вы в Каире.
53
Имеется в виду принадлежность к определённому историческому периоду – судя по всему, не соответствующему мнению Сейса и Даресси.
54
Вади (сухое русло) – узкая долина с крутыми склонами в пустынях и полузасушливых регионах.
55
«Официальные» раскопки в Амарне под руководством Питри начались в 1891-92 гг. Царская гробница находится в так называемой Царской долине Амарны. По официальной версии истории, она предназначалась для фараона Эхнатона, принцессы Мекетатены, возможно, для королевы Тии и ещё для одного человека (в незаконченном участке) — возможно, для Нефертити.
56
Эжен Гребо (1846—1915 гг.) — французский египтолог, директор сначала булакского, а затем и нового Каирского египетского музея. Эмерсон терпеть его не может, считая шарлатаном и бездарностью.
57
Игра слов: в оригинале используется выражение «попасть в кипящую воду» – идиома, обозначающая крупные неприятности.
58
Эрнст Альфред Уоллис Бадж (1857 — 1934 гг.) — британский археолог, египтолог, филолог и востоковед, работавший в Британском музее и опубликовавший большое количество работ о Древнем Востоке.
59
Гастон Камиль Шарль Масперо (1846 — 1916 гг.) — французский египтолог. Ещё один человек в длинном списке тех, кого Эмерсон не переносит.