Да, что-то такое я слышала. Но никогда бы не подумала, что встречусь с жителем старого материка! Просто уму непостижимо…
— Ты тогда был еще человеком? — поинтересовалась я. Катрея называли первым вампиром — может быть, он расскажет, как он им стал?
— Да, — кивнул он и усмехнулся: — Есть версия, что я сразу родился вампиром. Это бред, конечно. Я тоже был человеком. После катастрофы Дагон приютил нас с Алисой. Через год после катастрофы моя жена родила девочку, но сама скончалась при родах. Не в силах продолжать жить так после её гибели, я оставил малышку на попечение брата и отправился в путешествие. Десять лет я прожил на континенте, пока не встретил еще одного выжившего. Вот он уже оказался вампиром. Эта раса вообще была малочисленной и закрытой. Вампиры в то время считали себя элитой и жили обособленно, лишь тот, кто выжил, в свое время обосновался во дворце императора. За неделю до катастрофы случился переворот, и приближенный к императорской семье вампир увез древние артефакты, чтобы ими не воспользовались злые люди. Он планировал увезти их на юг материка, но корабль, на котором он плыл, попал в шторм и оказался ближе к этому континенту. А потом не стало ни императора, ни самого материка… Только он и артефакты. Сильные, опасные, способные сокрушить этот мир. Их нельзя уничтожить, потому что в них скрыта божественная сила. Артефакты остается только спрятать, что и делала в свое время императорская семья, а потом и тот вампир. Долгие годы он вел кочевой образ жизни, не зная, что нужно с ними сделать. Потом он встретил меня, практически своего земляка. Мы стали путешествовать вместе, и в конце концов, он обратил меня. — Катрей смотрел в сторону, словно погрузившись в мысли о прошлом. Я затаила дыхание, боясь отвлечь его. — Только потом я понял, что это не просто так. Он подготовил меня, научил всему, а потом убил себя. Он устал и не хотел жить вдали от родины. Вот так я стал хранителем артефактов. Почти сразу после этого я обратил Ралину и Радамана, своих племянников. Остальные члены семьи предпочли состариться и умереть.
Катрей вновь посмотрел на меня и улыбнулся:
— Ты бы не поверила, если бы увидела меня тогда. Слишком живой для вампира… Первое время я даже убрал из своего рациона кровь людей. Но животные не давали мне необходимой силы, чтобы защитить артефакты — а желающих заполучить их было много. Не знаю, кто и как проболтался. Тем не менее, я решил разделить артефакты и распространить кучу ложных слухов об их местонахождении. Что-то спрятал в самых непроходимых местах, что-то отдал на хранение людям, в которых уверен и которые дали мне кровную клятву оберегать артефакт любой ценой. Самое опасное Смертоносное копье, приносящее неизлечимую чуму, я храню в глубокой темнице Серрата под тысячью заклинаний, которые никто не сможет взломать, даже я.
Катрей замолчал, позволяя мне обдумать свой рассказ. Удивительное открытие — Катрей не первый в мире вампир! Его тоже когда-то обратили, просто все остальные погибли… сгинули за Краем Света. Просто невероятно! Мне хотелось задать тысячу вопросов — о жизни ушедшего материка, о его жизни после обращения. Надеюсь, удастся сделать это позже.
— Стаабский наглец, молодой правитель, каким-то образом выяснил местонахождение одного артефакта и выкрал его. Именно поэтому его королевство начало разрастаться — в руках нового императора страшное орудие. Тельнанион, топор, разрезающий саму материю и впускающий в наш мир ужасных чудовищ. Он хранился в Ликаонии, этот остров закрыт, и чужакам трудно туда проникнуть. Но он как-то умудрился.
— Ты поэтому начал завоевывать Свободные земли? — догадалась я.
Ну конечно! Тысячу лет он жил без стремления завоевателя, усиливал армию лишь для защиты своего народа. И тут вдруг странное желание стать правителем. Как же я раньше об этом не задумывалась.
— Проще поглотить маленькие самоуправляющиеся города Свободных земель, чем каждого уговаривать, — кивнул Катрей. — Хотя я все равно предложил выгодные условия всем. Брейгель и Вандея на моей стороне, Альенде и Таврион уже подписали соглашение со Стаабом, остальные, даже Салем, пока думают. Император может продолжать искать артефакты, один из которых у драконов. Успех моих следующих действий зависит от решения Авенира.
— Ты не пробовал рассказать об артефактах моему отцу? — спросила я и тут же вспомнила о нападении. Плечи сами понуро опустились. Да уж, предательство отца очень сильно меня ранило.
Катрей промолчал, позволяя самой прийти к нужным выводам. Да, теперь отцу точно нельзя доверять. И раз уж его наследник, мой сводный брат, мертв, то Катрею выгодно поставить меня на место правительницы Агенории. Это лучше, чем взбалмошная Мери.
Странно ощущать себя кем-то большим, чем ненужным никому бастардом. Непривычная значимость, почти власть… Только какие чувства она вызывала? Я старательно прислушалась к себе. Но ничего, кроме опустошения, не нашла. Тем не менее, возможная роль уже давила на плечи.
— Получается, со словами Авенира ты согласен, — заключила я, сжав пальцами ткань платья у колен. — Тебе выгодно, чтобы я заняла место отца.
Катрей пожал плечами и подался вперед.
— Я не хотел этого, но не отрицал такой возможности, — признался он.
Его слова предполагали убийство отца. А мне этого не хотелось, несмотря на его предательство. Все-таки он вырастил меня, заботился в меру своих сил. Иные и думать не желают о плодах любви на стороне, а Медон дал кров и пищу. Может быть, он совершил тот поступок сгоряча и уже жалеет о нем? Как бы хотелось в это верить.
— Пообещай мне, что ты не станешь убивать отца, — потребовала я, поймав взгляд Катрея.
Недовольно поджатые губы говорили о его несогласии с моими словами. Катрей покачал головой:
- Извини, Кассандра, этого пообещать я не могу.
И, поднявшись, он вышел из беседки.
— Катрей! Пообещай мне! — в панике крикнула я ему вслед.
Но он продолжал молча удаляться, игнорируя мои слова.