15.1
***
Архелия придирчиво оглядела кабинет лорда Слейта, который тот любезно предоставил для беседы Катрея и Авенира. Да уж, Аркелл просто помешан на роскоши: довольно просторное помещение больше напоминало королевскую приемную, чем простой кабинет. Большой дубовый стол, шкафы вдоль стен с книгами — причем новыми, не потрепанными, и Хель очень сомневалась, что Аркелл действительно их читает. Стены были покрыты тканевыми бежевыми обоями с золотистыми узорами, легкий газовый тюль рассеивал свет. За обитым кожей креслом с высокой спинкой на стене висела картина с пейзажем гор. Хель без труда узнала стиль художника, творившего пять веков назад. Зная страсть брейгельского лорда к дорогим вещам, Архелия некоторое время размышляла, отличная подделка это или оригинал.
— Со стола все убрать, — велела она лакеям, — принести карту континента, бумагу, перья с чернилами. Пусть из погреба возьмут несколько видов вина, коньяк — говорят, Авенир очень его любит. И кресла. Нас будет много, найдите еще кресла.
Пока лакеи беспрекословно исполняли её приказ, сама Хель зубами вспорола себе запястье и позволила крови ручьем стекать в железный кубок. Убиравший со стола лишние книги и исписанные документы лакей испуганно покосился, но ничего не сказал.
Кровь перестала стекать довольно быстро, рана затянулась. Хель дождалась, пока лакеи выполнят свою задачу, и прогнала их прочь. Суеверные простаки не были против — им наверняка казалось, что Архелия в любой момент может их проклясть. С трудом удалось сдержать усмешку. Впрочем, так даже лучше — никто не помешает наложить на комнату заклинание ограничения — все слова, сказанные в ходе беседы, не уйдут дальше стен этой комнаты.
Читая заклинание, Архелия окунала указательный палец в теплую красную влагу и чертила небольшие, где-то с ладонь, знаки на двери, на подоконниках и стенах. Они тут же вспыхивали и исчезали, не пачкая и не оставляя следов, но она чувствовала их слабую пульсацию. Несомненно, знаки ощутит и Авенир, но он без труда отличит их природу и поймет, что никакой угрозы они не несут.
Архелия почти закончила, когда ее покой был нарушен.
— Не счесть даже, сколько раз я вырывал языки тем, кто называл тебя чудовищем и мерзкой ведьмой, — заявил Эдгар и, проходя мимо, погрузил палец в оставшуюся в кубке кровь, чтобы тут же слизать её и хищно улыбнуться. — М-м-м… Даже через столько лет твой вкус такой же восхитительный.
Отодвинув кубок от обнаглевшего вампира, Архелия недовольно поджала губы. Да, весь ее вид выражал нежелание находиться рядом с Эдгаром, но она старательно давила злость от сомнительного комплимента. Потому что Эдгар, не сумев добиться её любви, попытался вызвать хотя бы какие-то эмоции. Он здраво рассудил, что от ненависти до любви — один шаг. И это еще больше раздражало Хель.
— Да, хорошо Слейт устроился, — заметил Эдгар, усевшись на место хозяина и вальяжно закинув ноги в грязных сапогах на стол.
Сосредоточившись, Архелия завершила заклинание. Теперь комната безопасна, никто не сможет их подслушать — и она даже не стала добавлять автоматического проклятья для тех, кто попытается. Ну просто сама доброта!
— Так вот, возвращаясь к оторванным языкам, — продолжил Эдгар, чинно сложив руки на груди. — Глядя на твои кровавые ритуалы, я и сам начинаю задумываться: а не правы ли те, кто называл тебя бесчувственной ведьмой?..
— Серьезно? — хмыкнула Архелия. — Ты говоришь мне об этом? Ты? Тот, кто прославился своей кровожадностью? Не надо играть со мной, Эдгар.
За несколько секунд Эдгар оказался рядом. Он забрал и отставил испачканный кубок из ее рук, обхватил ее лицо ладонями и посмотрел прямо в глаза.
— Хватит надо мной издеваться, Хель. Ты лелеешь свою обиду и ненависть веками, и эту броню я так и не смог пробить. Пора уже отпустить прошлое. Я достаточно наказан и хочу исправить все.
Архелия отдернулась и недовольно поджала губы. Прикосновения Эдгара её взволновали, что очень и очень злило.
— Что исправить? Что исправить, Эдгар? — процедила она и отошла. Когда между ними была преграда в виде стола, ей было спокойнее. — Ты изнасиловал меня и угрозами заставил стать вампиром и твоей женой! Ты годами издевался надо мной, не прикасаясь только из-за приказа Катрея, но продолжая шантажировать. Ты убил каждого мужчину, который мне начинал нравиться, а сам не выходил из борделей! Боги, да ты даже ребенка у меня отнял, пусть и ненамеренно! Что из этого ты хочешь исправить?
— Не смей вспоминать про ребенка! — рыкнул Эдгар, упираясь кулаками в столешницу. — Он мой точно так же, как и твой!
Архелия отвернулась и сердито покачала головой:
— Если ты думаешь, что случайная ночь под действием зелья сможет изменить мое отношение к тебе, то ты идиот.
Резкий смех заставил её вздрогнуть.
— Нет, жена моя, это меняет все. Наша случившаяся близость особенная. Знаешь, почему? Она первая после заключения каяра. Если подумать, её можно назвать первой брачной ночью. Вспомни, что это значит.