“Мы едва проехали половину провинции, когда пришли тухла”, - доложил Дешай Шо Цаю. Он спешился во дворе, чтобы отдать генералу честь, но встал по стойке смирно на нетвердых ногах и сиплым от усталости голосом. “Сначала их было всего несколько сотен, мы быстро прогнали их, но через день они привели толпу своих собратьев обратно. Мы сожгли все посевы, какие смогли, сбросили туши животных в колодцы. Я сомневаюсь, что врагу удастся много добыть припасов из Кешин-Гхола. Но это дорого нам обошлось, генерал. Он перевел усталый взгляд на своих людей, многие из которых падали на колени в тот момент, когда соскальзывали с седла. “Как вы можете видеть”.
“Я не мог просить о большем, командир”, - сказал ему Шо Цай. Его взгляд скользнул по потрепанным фермерам, ставившим свою ношу на землю. Примерно половину составляли мужчины лет двадцати-тридцати, остальные - женщины помоложе и несколько детей. “Это все?” он спросил Дешая.
“Старики либо решили остаться, либо ушли по тропе”, - ответил командир. “Большинство людей бежало прямо на юг, игнорируя наши предложения о защите. Я не думаю об их шансах на открытой местности. Тухла были не в настроении щадить кого бы то ни было. Мы даже нашли детей. . . ” Дешай поперхнулся, его лицо дернулось, прежде чем он овладел собой и закашлялся. “Прошу прощения, генерал”.
“Присмотри за своими людьми”, - сказал ему Шо Цай. “Тогда отдохни немного”.
Командир отдал еще один изящный салют и нетвердой походкой зашагал прочь, разбудив своих людей приказом поставить лошадей в стойло и почистить снаряжение.
“ Итак, ” обратился Ваэлин к генералу, кивая на разорившихся фермеров. “ Припасов больше нет.
“ И вдобавок еще больше ртов, которые нужно накормить. ” Ваэлин заметил, как во взгляде Шо Цая промелькнула решимость. “Я намерен превратить этот город в могилу Штальхаста”, - сказал он. “Для этого он должен стать ловушкой, полем битвы, не обремененным бесполезными ртами и теми, кто не может сражаться”.
Семя беспокойства закралось в сердце Ваэлина, когда он увидел суровую решимость на лице Шо Цая. “Что ты собираешься делать?” спросил он.
Некоторая доля беспокойства, должно быть, прозвучала в его голосе, потому что генерал ответил коротким едким смешком. “Ну, убить всех мирных жителей в Кешин-Кхо, конечно. Вы ожидаете, что я это скажу? Он покачал головой. “Варварский Восток, должно быть, действительно ужасное место. Нет, милорд, у меня на уме другой план”.
◆ ◆ ◆
“Должен сказать, я думаю, что предпочел бы пройтись пешком”.
Брови Эрлина с сомнением нахмурились, когда он окинул баржу оценивающим взглядом. Ваэлину пришлось признать, что казалось невероятным, что баржи могли оставаться на плаву, настолько они были забиты людьми. Большинство были женщинами, матерями с детьми и еще незамужними дочерьми. Все мужчины были старыми и немногочисленными. Великий Северный канал заканчивался на самом нижнем ярусе Кешин-Кхо, открываясь в круглую гавань, по размерам равную всему, что Ваэлин видел в средних портах Королевства.
Бесполезные жители города собрались в плачущую, но в остальном притихшую толпу на набережной, многие торопливо, со слезами на глазах прощались со своими мужьями и сыновьями, прежде чем подняться по сходням на баржи. Как только баржа погружалась достаточно низко, чтобы вода скрывала белую линию, нарисованную на ее корпусе, бросали канаты и поднимали паруса, и она отправлялась в путь на юг.
“Ты не пройдешь и нескольких миль, как их разведчики засекут тебя”, - сказал Ваэлин Эрлин. “И я очень хочу, чтобы наш враг этого не читал”. Он передал запечатанный тубус со свитком вместе с письмом о свободном прохождении, подписанным Шо Цаем. “Я полагаю, у вас спрятано золото?”
“В каблуках моих ботинок и подкладке куртки”, - заверила его Эрлин. “Если бандиты найдут одно, надеюсь, они не заметят другого. Кроме того, я думаю, что любые проходящие мимо преступники найдут более легкую добычу в другом месте, ” добавил он, указывая на флотилию тяжело груженных барж.
Благодаря сдержанному, но постоянному исходу мирных жителей в последние месяцы, население города осталось лишь на две трети таким же, как до кризиса. Следовательно, на борту длинных барж с глубоким корпусом было достаточно места, чтобы вместить каждую душу, нуждающуюся в спасении. Некоторым был предоставлен выбор, в основном мужчинам, которых считали слишком старыми для военной службы, но не настолько немощными, чтобы от них не было никакой пользы. Большинство из них решили остаться, и Шо Цай сформировал из них отряды носильщиков, которые должны были распределять припасы и переправлять раненых со стен, как только начнутся бои. Но для большинства их отъезд был продиктован приказом генерала Короля торговцев, и ни у кого не осталось никаких сомнений относительно последствий отказа. Несмотря на это, Ваэлину показалось странным их послушание. Если бы он когда-либо попытался совершить подобное в Северной Башне или в любом другом городе Объединенного Королевства, это, несомненно, стало бы сценой хаоса и гневных протестов, если не бунта. Но здесь люди попрощались, какими бы душераздирающими они ни были, и покорно поднялись на баржи, чтобы их увезли на юг.