“Будь я храбрее, я бы умоляла остаться”, - сказала Эрлин, встретив взгляд Ваэлина с гримасой самобичевания.
“И будь ты мудрее, ты бы уже ушел”, - заметил Ваэлин.
“Боюсь, это период самообмана. У меня были видения о том, как я присоединяюсь к битве, отражаю дикую орду, насколько мне позволяют мои старые кости, пока я не встречу свой доблестный конец. Это была бы прекрасная эпитафия, тебе не кажется?
“Повелитель Башни Северных Пределов приказывает вам, как верному слуге Королевства, выполнить миссию жизненно важной важности, сопряженную с немалым риском. По правде говоря, мне стыдно, что я никого с тобой не отправил.”
“Я так понимаю, ваша племянница отказалась уезжать?”
“Сехмон тоже”.
“Я бродил по этим королевствам в одиночестве много лет, во время войны и в мирное время. Не беспокойся на мой счет, я доберусь до порта и найду корабль”.
Эрлин поднял свой посох и направился к доске, соединяющей баржу с причалом. Прежде чем ступить на борт, он помолчал, и слабым от раздумий голосом произнес: “Принцесса сказала, что я буду последним из нас, ты знаешь. Древние. Я знал, что где-то в мире должны быть и другие, но она была единственной, кого я встретил. Она рассказала мне о наших собратьях-древностях, о том, как один за другим они все приходили искать ее, отправляясь из самых дальних уголков мира, чтобы услышать ее песню. Я был единственным, кто вернулся, потому что теперь остались только мы с ней. Однажды она мне кое-что рассказала. Я не уверен, имеет ли это значение среди наших текущих испытаний, но что-то подсказывает мне, что имеет. Она сказала мне, что то, что не подпускало смерть к нашей двери, было порождено не черным камнем, потому что она была стара еще до того, как из земли был выкопан первый камень.
Он улыбнулся и пожал плечами. “ Думаю, есть над чем поразмыслить по дороге. Все веселье исчезло с его лица, когда он снова повернулся к Ваэлину. “Не умирай здесь, брат”, - сказал он, прежде чем шагнуть на баржу.
Ваэлин наблюдал, как судно отошло от причала и присоединилось к веренице барж, вскоре проскользнув под огромной железной опускной решеткой, охранявшей вход в гавань. Опускная решетка упала, как только отошла последняя баржа, загремели цепи и заскрипело железо. Он поднял высокую волну, врезавшись в воду, в результате чего несколько оставшихся барж закачались на своих причалах.
“Не попытаются ли тухла перекрыть канал?” Ваэлин спросил Шо Цая.
“Командующий Дешай уверяет меня, что они никогда не смогут преодолеть расстояние вовремя”, - ответил генерал. “Зачем им это, когда у них есть так много других беглецов, с которыми можно развлечься в Кешин-Гхоле?”
Шо Цай окликнул своего сына, который должным образом поспешил к нему и вытянулся по стойке смирно. “Генерал!”
“Сожги это”. Шо Цай указал на покачивающиеся баржи. “Любой путь к отступлению, каким бы незначительным он ни был, может ослабить решимость людей”.
“Немедленно, генерал”.
“Я думал, ты, возможно, уже повысил его в звании”, - сказал Ваэлин, когда офицер-подмастерье поспешил прочь, выкрикивая приказ Красным скаутам зажечь факелы. “В конце концов, он выполняет обязанности капитана”.
“Он был солдатом меньше двух лет”, - ответил Шо Цай. “Король торговцев предписывает прослужить не менее пяти лет, прежде чем можно будет даже рассматривать вопрос о повышении”.
“Ты все еще цепляешься за такие вещи? Даже сейчас?”
“Ты отказываешься от Слова своей Королевы просто потому, что настали трудные времена?”
“Нет, но я постараюсь найти место для интерпретации”.
“Брат!” Ваэлин обернулся на зов Ам Лина и увидел каменщика, спешащего через набережную. “Мелодия”, - сказал он, останавливаясь с мрачным лицом. “Все изменилось”.
◆ ◆ ◆