Скандируемые молитвы смолкли, когда Кельбранд поднял руку, и в одно мгновение над его армией воцарилась абсолютная тишина. “Маленький жеребенок”, - сказал он Луралин, произнося слова отрывисто, словно желая очистить их от любых выдающих, но все еще глубоко переживаемых эмоций. “Ты в порядке?”
“Нет”, - ответила она, ее собственный голос был хриплым от невыносимой боли. “Мой брат сошел с ума и убил очень много людей, возомнивших себя богом. Так что нет, Кельбранд. Я нездоров.”
Затем Ваэлин заметил, как что-то мелькнуло под маской Кельбранда, легкое смещение век и сморщивание щеки, что могло означать либо настоящую боль, либо гнев. Но он почти сразу исчез, и маска решительного воина снова была на месте.
“Столько лет, - сказал он голосом, полным сожаления, которое, как знал Ваэлин, было насквозь фальшивым, - мы были всем, что было у других. Единственная любовь, которую я знал, была любовь моей сестры. Что я такого сделал, что ты так далеко от меня? Ввергнуть тебя в это, — он на секунду закрыл глаза, прерывисто вздохнув, — состояние предательской ереси.
“Все”, - сказала она. “Каждое твое действие с тех пор, как ты прикоснулся к камню, если не раньше. Я такая, какая я есть, потому что ты сделал меня такой. Чтобы мир выстоял, я должен был стать твоим врагом.”
“Я не могу принять это”. Он поднял руку, указывая ею на величие своей армии. “Вы видите здесь тысячи душ, искупленных на моих глазах. Ни одна душа не находится вне поля зрения Темного Клинка, все могут быть собраны в объятия Невидимого. Он протянул к ней руку, растопырив пальцы, как будто пытаясь схватить ее. “Даже женщину теперь называют Предательницей. Среди нашего народа произносить твое имя стало проклятием, осквернением и непристойностью. Но я этого не допущу, Луралин. Я не оставлю тебя неискупленным. Пойдем со мной. Не запятнай себя больше среди этих негодяев.”
“Зачем ты разыгрываешь этот фарс?” Поинтересовался Ваэлин. “Ты должен знать, что мы видим его насквозь”.
Черты Кельбранда исказились от мгновенной ярости, но он продолжал протягивать руку к сестре. Когда он заговорил снова, это был язык штальхастов, его голос был мягким, умоляющим. Единственным ответом Луралин было покачание головой, прежде чем она смахнула слезы ладонью с глаз.
Вздохнув, Кельбранд опустил руку, прежде чем бросить слегка кислый взгляд на Ваэлина. “ Я вижу, убийца Королевы Огня продолжает жить. Твоя роль выполнена, Похититель имен. Почему бы не найти тихий уголок, чтобы умереть?”
“Если ты желаешь моей смерти, тогда брось мне вызов”, - ответил Ваэлин. “Поскольку у тебя больше нет защитника, который сражался бы за тебя”.
Кельбранд рассмеялся над насмешкой. “Я по-прежнему не чувствую в тебе песни, поэтому ты остаешься недостойным. Я намерен поручить твою смерть Бабукиру, как только он завершит свое покаяние. Генерал, — он перевел взгляд на Шо Цая, — этот чужеземный варвар говорит сейчас за тебя?
“Это его собственные слова, ” ответил Шо Цай, “ а мои принадлежат Королю торговцев”.
“Значит, ты исполненный долга человек, и, учитывая, как хорошо сражались твои войска, достойный моего уважения”. Он поклонился в седле, Шо Цай ответил на жест с явной неохотой. “И поэтому я хотел бы попросить вас выполнить свой долг, ” продолжал Кельбранд, “ и увести своих людей отсюда. Я гарантирую вам безопасный проход до южной границы Северной префектуры. Носите с собой оружие и знамена в знак уважения. ”
Черты лица Шо Цая оставались бесстрастными, если не считать приподнятой брови. “Вы просто позволите нам свободно маршировать? Как солдату, мне кажется, что это противоречит всей военной логике”.
“Он потерял слишком много Благословенных Небес, сражаясь с нами”, - сказал Ваэлин. “И желает сохранить остальных для своего завоевания Торговых Королевств”. Он одарил Штальхастера мягкой улыбкой. - А ты нет?
“Не позволяйте этому иностранному обманщику привести вас к гибели, генерал”, - сказал Кельбранд, не удостоив взглядом Ваэлина. “Этот город падет. Я знаю, вы это видите. У вас недостаточно сил, чтобы противостоять мне, и ваше присутствие здесь не принесет Достопочтенному Королевству ничего, кроме гибели солдат, которых оно не может позволить себе потерять. Понимаете, мне понадобятся солдаты. Когда я предъявлю права на Достопочтенное Королевство, там нужно будет поддерживать порядок, страхи людей рассеют люди, говорящие на их родном языке и знающие их обычаи. Так они попадут в объятия Невидимого. Такой человек, как ты, займет высокое положение при дворе Темного Клинка, поведет армии против южных королевств. Слава будет твоей наградой и наградой твоих людей. Предпочтительнее, не согласны ли вы, смерти и позора неудачи, которые являются всем, что их здесь ожидает?”