Глава I.
      ПРОПАЛА?!
     
     — Я тебя умоляю, — говорила мама натягивающему куртку Ивану. — Не забудь, пожалуйста, на обратном пути купить в вагончике на улице Правды гранаты для бабушки.
     — Да не забуду, ма, — отмахнулся тот. — За кого ты меня принимаешь?
     — За тебя и принимаю, — сердито произнесла Инга Сергеевна. — Вечно тебе все приходится повторять по десять тысяч раз.
     — Ничего подобного. — Иван сдернул с вешалки длинный шарф. — Мне одного раза всегда достаточно.
     — Это когда дело тебя касается, — язвительно заметила мать.
     — Ва-аня, — послышался из комнаты жалобный голос бабушки Генриетты Густавовны. — Кхе-кхе-кхе, — зашлась она от кашля.
     — Мама, не напрягай голосовые связки! — тут же скомандовала Инга Сергеевна. — Я вполне способна все объяснить сама.
     — Нет, Инга, ты обязательно что-нибудь перепутаешь, — простонала Генриетта Густавовна.
     — Мама, не говори глупостей, — рассердилась Инга Сергеевна. — Что можно перепутать в четырех гранатах?
     — Ах, многое! — драматически прохрипела Генриетта Густавовна и вновь закашлялась.
     — Давай, давай, иди. — И Инга Сергеевна подтолкнула сына к двери.
     Он с удовольствием последовал приказу — Луна там, наверное, уже заждался, однако Генриетта Густавовна, вновь преодолевая приступ кашля, воскликнула:
     — Ва-аня, запомни, пожалуйста, четыре самых крупных и самых красных. Бледные не бери.
     — Не возьму!
     И, выскочив на лестничную площадку, он поторопился захлопнуть за собой дверь. Лифта Иван дожидаться не стал и стремглав бросился вниз по лестнице. Иначе матери может прийти в голову дать дополнительные руководящие указания. А их, по мнению Ивана, на сегодняшнее утро было и так достаточно.
     Он прыгал вниз по ступенькам, а в голове навязчиво в том же ритме звучали слова: «Четыре крупных, самых красных, а бледных бабушке не брать!»
     — Фу, привязалось!
     Нажав кнопку кодового замка, Иван потянул на себя тяжелую дверь подъезда. Его обдало ветром. Настоящая февральская погода. Метель и мороз. Поежившись, он уткнулся подбородком в шарф и поспешил вдоль по Ленинградскому проспекту, мимо улицы Правды к дому номер двадцать шесть, где жил его друг и одноклассник Павел Лунин по прозвищу Луна.
     — Привет, Пуаро, ты очень вовремя! — едва успев открыть дверь, воскликнул толстый розовощекий Павел. Кличку Пуаро придумал все тот же Павел. Потому что, по его мнению, называть Ивана Холмсом от фамилии Холмский было бы слишком банально. — А вовремя ты потому, — продолжал Луна, — что мать нажарила кучу пончиков. И мы как раз их собираемся съесть.
     — Да я ненадолго, — предупредил Иван. — Только энциклопедию возьму.
     — Абижжяешь, — с восточным акцентом неясного происхождения произнес Луна. — Ми так просто дарагих гостей нэ отпускаем. Пончик нэ кушаешь, энциклопедий нэ получаешь.
     — Ах, вот в чем дело, — усмехнулся Иван.
     — Именно в этом, — Павел перешел на нормальную речь. — А теперь пошли скорей жрать пончики. А то у меня от их запаха живот подводит. Не знаю, как ты, а я, например, не могу вынести, когда видит око, а зуб неймет.
     Иван молча кивнул. А из толстого живота Павла раздалось подтверждающее урчание. Впрочем, ноздри Пуаро уже уловили потрясающий запах, доносящийся из кухни, и он, скинув ботинки и куртку, последовал за Луной по длинному коридору лунинской квартиры.
     В кухне за столом сидели Лунины-старшие. А в центре стола возвышалась на блюде гора румяных пончиков, щедро посыпанных сахарной пудрой.
     — Здравствуйте, Лилия Николаевна, Иннокентий Павлович, — на одном дыхании поприветствовал их Иван.
     — И тебе того же, — улыбнулись родители Павла. — Садитесь скорей, пока не остыло, — добавила мама Луны.
     А папа, откусив сразу половину пончика, с грустью произнес:
     — Как вредно, но как вкусно. Хорошо, Лиля, что ты делаешь их очень редко.
     И он жадно засунул в рот оставшуюся половину.
     — Наоборот, очень плохо, что редко, — возразил ему сын, засовывая в рот целый пончик.
     Иван последовал его примеру. Лилия Николаевна тоже решила не отставать от остальных. Весело бросив: «Прощай, талия! «— она принялась за пончики.
     — И вообще, — с полным ртом изрек Луна. — Жить и есть нужно без мучений.
     — А ты философ, как я погляжу, — Лилия Николаевна с усмешкою покосилась на сына.
     — И совсем не философ, а обыкновенный практик, — возразил Павел, беря с блюда сразу четыре пончика.
     Когда блюдо общими усилиями опустошили, мальчики удалились к Павлу в комнату. Потрепавшись с другом ещё немного, Иван взял том энциклопедии, который требовался ему для доклада по зоологии, и пошел в переднюю одеваться.
     — Может, ещё посидим? — спросил Луна.
     — Некогда, — вздохнул Иван. — Дома ждут. А мне ещё гранаты нужно купить.
     — Вооружаешься? — хмыкнул Луна. — От кого защищаться собрался, милитарист?
     — Да это для бабушки, — в свою очередь усмехнулся Иван. — У неё сейчас сильный грипп. Вот она и заказала гранаты, чтобы, когда будет бредить, в нас их метать. А если серьезно, они с матерью меня сейчас сожрут, — глянул он на часы. — Я ведь обещал вернуться быстро.
     — С пончиками, Пуаро, быстро никогда не получается, — хлопнул его по плечу Павел. — Так прямо своим предкам и объясни. Они ж у тебя не звери.
     — Но я же не знал, что мы пончики будем есть, — откликнулся Иван. — И обещал им быстренько туда и обратно. Все, Луна, убегаю.
     И он, даже не застегнув куртку, вылетел в дверь. «Четыре крупных, самых красных, а бледных бабушке не брать!» — повторял он весь путь к фруктово-овощному вагончику на улице Правды. Поравнявшись с ним, Иван внимательно оглядел витрину. Гранаты в наличии имелись. Поэтому он радостно выпалил продавцу:
     — Четыре крупных, самых красных, а бледных бабушке не брать!
     Продавец, кажется, сильно удивился. Во всяком случае, высунув голову из окошка, он пристально посмотрел на Ивана масленисто-черными глазами.
     — Вах! — наконец воскликнул он. — Какой большой мальчик! А почему такой большой?
     Вопрос, по мнению Ивана, был абсолютно идиотский. И он сердито буркнул:
     — Какой есть. Другого не нашли.
     — Ну, не нашли, так не нашли. — Продавца, похоже, устроил такой ответ.
     «Скучно ему тут, что ли? — подумал Иван. — Вот и задает всякие кретинские вопросы. Разговорчики завязывает».
     Похоже, он попал в точку. Потому что разговорчивый дядька затараторил:
     — Хорошие гранаты, спелые гранаты, кровь освежают, не пожалеешь.
     — Вы лучше бы взвесили, — поторопил его Иван. — А то меня ждут.
     — Сейчас, сейчас. Сделаем.
     Продавец плюхнул на весы прозрачный пластиковый пакет с четырьмя крупными гранатами и назвал сумму. Иван расплатился и, схватив покупку, побежал домой.
     У дома восемнадцать прямо возле его подъезда на тротуаре стояла машина «Скорой помощи». «К кому это, интересно?» — подумал Иван, и словно бы отвечая на его мысли, дверь широко распахнулась, санитары вынесли носилки, а за ними выскочила в распахнутой дубленке Инга Сергеевна.
     — Мама, — кинулся к ней Иван. — Что случилось?
     — Хорошо, что ты вернулся, — скороговоркой сказала она. — Бабушке стало плохо, у неё сердечный приступ, врач сказал, что обязательно нужно в больницу, поднимайся, папа дома, и до моего прихода никуда не уходи.
     Мама умолкла и, чмокнув его в щеку, полезла в машину, где уже лежала бабушка на носилках. Иван мало что понял из сбивчивой речи Инги Сергеевны. И поглядывал то на машину, то на врача.
     — Мама, а когда ты вернешься? — спросил он.
     — Не задавай глупых вопросов. Откуда я знаю, — последовал раздраженный ответ, и мать захлопнула дверцу.
     Машина отъехала. Иван, проводив её растерянным взглядом, кинулся в подъезд. Уже поднимаясь на лифте, он сообразил: надо было отдать гранаты. Бабушка так их просила. «Хотя, — спохватился он, — может, она вообще сейчас ничего есть не может».
     Не успел он нажать на кнопку звонка, как ему отворил отец. Вид у него был встревоженный, растрепанные ярко-рыжие волосы торчали в разные стороны.
     — Бабушку увезли, — отрывисто сообщил он.
     — Знаю, встретил их, — откликнулся сын. — Что с ней случилось?
     — Сердце, — пояснил отец. — Наверное, из-за высокой температуры. Но врач сказал, вроде должно обойтись. Правда, придется ей там полежать.
     Тут зазвонил телефон.
     — Алло, — сорвал трубку Константин Леонидович. — Ах, вам Ивана. Да, да, можно. — И, повернувшись к сыну, сказал: — Подойди.
     — У себя подойду.
     И он, нацепив куртку на крючок вешалки, бросился к себе в комнату.
     Утром Иван едва не проспал школу, ибо забыл поставить будильник. А Генриетта Густавовна, которая в таких случаях всегда его поднимала, была, к сожалению, в больнице. Пришлось нестись бегом. А Марго Королева, Варя Панова и Герасим Каменев по прозвищу Каменное Муму, обычно встречавшиеся с ним у подъезда, давно уже ушли.
     Скользя по обледенелому тротуару, Иван свернул на улицу Правды и поспешил к экспериментальной авторской школе «Пирамида». До звонка на первый урок осталось всего пять минут. Иван понесся на всех парах. А так как было скользко, он смотрел себе под ноги. Поэтому и не заметил продавца из вагончика, тащившего огромную коробку фруктов. Столкнувшись, оба упали. Коробка с фруктами, впрочем, тоже, и по белому снегу рассыпались зеленые яблоки.
     — Ой, извините. — Иван первым вскочил на ноги. — Я сейчас все подберу.
     И он принялся кидать яблоки в пустой ящик.
     — А-а, — узнал его продавец. — Это ты! Гранаты для бабушки.
     — Да, да, — с облегчением произнес Иван и, стремясь отвлечь продавца от происшествия (а то ещё даст по шее за испорченный товар!), скороговоркою выпалил: — Только бабушка так ваших гранатов и не попробовала. Я пришел, а её как раз увезли в больницу.
     — Вах! — с сочувствием поцокал языком черноглазый продавец. — А что с твоим бабушкой?
     — Грипп и сердце, — чувствуя, что гроза миновала, с охотою пояснил Иван. — Врачи говорят, обойдется.
     — Пожилой человек, — с ещё большим сочувствием продолжал торговец. — Грипп и сердце очень опасно. Гранат-то, наверное, в больницу ей повезешь?
     — Нет, — покачал головой Иван. — Мама говорит, ей пока ничего не надо.
     — Тогда сам скушаешь. Очень полезно. Кровь обновляет. И папе с мамой твоим тоже хорошо. Гранат кровь обновляет, — продавец проявил заботу о всей семье Холмских.
     — Не, мы их не любим, — внес ясность Иван. — Там косточек слишком много. Плевать лень. У нас их только бабушка ест.
     — Ну, оставь полежать, — посоветовал продавец. — Гранат у меня хороший. Долго свежим будет. А если какой другой овощ-фрукт понадобится, приходи. Самое лучшее отберу. Например, мандарин марокканский. Хороший, сладкий, совсем без косточки. Покупай, не пожалеешь.
     — Да я у вас и так все время покупаю. — И, покосившись на часы, Иван понял, что в «Пирамиде» уже вот-вот должен раздаться первый звонок. — Ой, извините. В школу опаздываю.
     — В «Пирамиде» учишься? — осведомился продавец.
     — Ага, — уже на ходу кивнул Иван и понесся дальше.
     Звонок он услышал на дворе. «Черт, — пронеслось в голове у мальчика. — Опять сейчас Тарас Бульба заловит».
     Тарас Бульба, или, точнее, прозванный так за огромные черные казацкие усы и внушительный рост завуч экспериментальной авторской школы «Пирамида» Афанасий Иванович Майборода, как раз неделю назад объявил «решительную борьбу с опозданиями». И надо же было как раз за эту неделю второй раз ворваться в вестибюль школы после первого звонка.
     — Холмский! — будто по заказу приветствовал его хищно-радостный возглас Афанасия Ивановича. — Что-то ты не торопишься.
     — Наоборот, Афанасий Иванович! Очень тороплюсь! — Иван попытался выйти из положения.
     Он хотел проскользнуть в раздевалку, однако толстый завуч заключил его в отеческие объятия.
     — Теперь не торопись. Вот сейчас в дневнике замечание запишу, и можешь быть свободен.
     Тут Иван с ужасом обнаружил: пакета со сменкой и физкультурной формой при нем нет. А главное, он никак не мог вспомнить, куда же все это делось? То ли дома спросонья оставил, то ли уронил возле выгончика, когда с продавцом столкнулся? Форма-то ладно. Физкультура сегодня на двух последних уроках. А вот сменка… По её поводу тоже совсем недавно жуткий скандал устроили. Мол, не переобуваются, и из-за этого в школе грязь, а к тому же и полы портятся.
     В общем, Иван понял: отсутствие сменки нужно срочно заматывать.
     — Афанасий Иванович, — жалобно произнес он. — Не надо замечания. Я не виноват. У меня бабушка в больницу попала.
     Пытаясь осмыслить полученную информацию, Тарас Бульба задумчиво потеребил лихо закрученный казацкий ус. Однако сделать этого не успел, ибо к ним подошла директор «Пирамиды» Екатерина Дмитриевна Рогалева-Кривицкая.
     — Ваня, что с вашей бабушкой? — с подчеркнутым участием осведомилась она.
     — Грипп и сердце. В больницу попала, — коротко проинформировал её тот. — Говорят, обойдется.
     — Когда же это случилось? — заломила руки директриса.
     — Вчера. Днем, — пояснил Иван.
     — Ох! — вздохнула Екатерина Дмитриевна. — Бедная Инга.
     С Ингой Сергеевной она была знакома уже много лет. Они вместе учились в институте, да и позже поддерживали приятельские отношения.
     — Передай мамочке: сегодня вечером обязательно ей позвоню, — просюсюкала Екатерина Дмитриевна и, потрепав Ивана, как маленького, по голове, скомандовала: — Ну, иди скорей на урок.
     «Кажется, пронесло, — уже мчась по лестнице к кабинету литературы, с облегчением подумал он. — Видимо, иногда даже от Рогалевой-Кривицкой бывает польза».
     Добежав до класса, Иван просунул голову в дверь.
     — Ольга Борисовна, можно войти?
     — Опаздываешь, Холмский, — откликнулась молодая классная руководительница восьмого «А».
     — Извините, так получилось, Екатерина Дмитриевна внизу задержала, — нахально заявил Иван.
     — Интересно, по какому поводу? — кинула на него ехидный взгляд классная.
     — По поводу моей бабушки, — не стал скрывать Пуаро. — Ее положили в больницу, а Екатерина Дмитриевна забеспокоилась. «Господи, — про себя добавил он. — Что-то у меня сегодня все к бабушке сводится. Она, наверное, бедная, там в больнице совсем изыкалась. Надеюсь, ей от этого хуже не станет».
     — Ну, раз так, тогда садись, — явно смутилась Ольга Борисовна.
     Иван плюхнулся на свое место рядом с Павлом.
     — Пуаро, ты выкручиваешься, или действительно бабка в больнице? — немедленно осведомился он.
     — Действительно, — прошептал тот. — От тебя как раз шел, а её увезли.
     — А что с ней? — поинтересовались сидевшие по другую сторону от него Марго и Варвара. Парты в кабинете литературы были расставлены не рядами, а подковой, в центре которой стоял стол Ольги Борисовны.
     — Сердце после гриппа, — Ивану уже надоело объяснять всем одно и то же.
     В черных глазах Марго блеснула тревога, а ангелоподобная голубоглазая Варя, тряхнув головой, увенчанной золотистыми кудрями, хмыкнула:
     — По-моему, ты не совсем точен. Не осложнение от гриппа, а осложнение от Вани.
     Иван сердито ответил:
     — А по-моему, твои шуточки сейчас неуместны.
     — Ваня, — Варвара всплеснула руками. — Никто не шутит. Я совершенно серьезно.
     — Тем более… — начал было Иван, но тут вмешалась Ольга Борисовна:
     — Ребята, ребята, у вас все-таки урок литературы. Конечно, у Холмского дома ужасное происшествие, но давайте не отвлекаться.
     — Давайте, — легко согласилась Варя, ибо сама уже поняла, что немного переборщила.
     Урок пошел своим чередом. А на перемене к Ивану подлетел длинный тощий Муму и, конечно же, задал все тот же вопрос:
     — У тебя действительно бабка в больницу попала?
     — Нет, знаешь, я так шучу, — огрызнулся Иван.
     — Я серьезно, а ты, — обиделся Муму.
     — Ваня, надеюсь, ты уже привык, что наш Мумушечка всегда серьезно говорит глупости, — не удержалась Варвара от очередного выпада.
     — Почему глупости? — взорвался Муму. — Я, может, хочу Ивану помочь. Совет добрый дать.
     — Ваня, не слушай его добрых советов! — Варя с трагическим видом схватилась за голову. — Они вредны для здоровья.
     — Так сказать, Панова предупреждает, — засмеялся Луна. — Советы Муму опасны для вашего здоровья.
     — Очень умно, — набычился Герасим. И, делая вид, что ему все равно, пусть отпускают свои дурацкие шуточки, вновь обратился к Ивану: — Так что там с твоей бабушкой?
     Холмскому стало ясно, что без ответа Муму от него не отвяжется. И он с видом мученика повторил уже заученное:
     — Сердце и грипп. Осложнение.
     Худое, скуластое лицо Каменного Муму приняло тревожное выражение.
     — Учти, Иван, — многозначительно изрек он. — Я слышал, что на Москву надвигается очень опасная эпидемия респираторной вирусной инфекции. Мой дедушка даже Арчибальда на всякий случай привил.
     — Арчибальда-то зачем? — искренне удивился Иван.
     Карликовый пинчер со звучным именем Арчибальд принадлежал дедушке Герасима — Льву Львовичу, который носился с ним, как с маленьким ребенком. Например, по мнению Льва Львовича, Арчибальду было вредно ходить лапами по «экологически грязному» московскому асфальту и дышать «стелющимися по земле выхлопными газами». Поэтому бедного карликового пинчера выгуливали в специальной сумке, которую выгуливающее лицо вешало себе на шею. А для всех прочих дел, которые другие собаки совершают во время прогулок, Арчибальду купили кошачий туалет с наполнителем.
     — На фига его прививать? — продолжал Иван.
     — Дед говорит, мы носим Арчибальда на руках, все вокруг на него дышат, чихают и кашляют. Значит, он может заразиться, — с важным и совершенно серьезным видом растолковал Муму.
     — Собаки, Герочка, человеческими болезнями не заражаются, — мигом начала спорить Варвара.
     — Темнота ты, Панова! — с обличительным пафосом воскликнул Муму. — К твоему сведению, животные болеют очень многими человеческими болезнями.
     Судя по его виду, он собирался произнести длинную и содержательную речь, однако звонок ему помешал.
     Показав Герасиму язык, Варя первой скрылась в дверях класса.
     На большой перемене с Иваном произошла весьма странная история. Они с Герасимом, Павлом и ещё одним другом и одноклассником Сеней Баскаковым отправились в столовую. Марго и Варвара отчего-то наотрез отказались составить им компанию, объявив, что у них возникли срочные и неотложные дела.
     — Очень подозрительно, — тут же стал ворчать мнительный Герасим. — Помяните мое слово: это они против нас что-то затеяли.
     — Лечиться тебе, Герка, надо, — хохотнул Баскаков. — Женщин не знаешь? У нас в классе сейчас поветрие. Все худеют. Вот и Варька с Марго наверняка тоже решили.
     — Держи карман шире, — уперся Каменное Муму. — У тебя, Баск, хромает элементарная логика. Зачем, спрашивается, худеть людям, которые и так худые?
     — Это они для тебя худые, — не уступал Сеня. — А себе, возможно, кажутся толстыми. И вообще, ребята, чего брать в голову всякую ерунду? Лучше дунем скорей в столовую, пока там очередь до дверей не выстроилась. А то я жутко голодный.
     — И все-таки они что-то замышляют, — Герасим всегда в спорах оставлял последнее слово за собой.
     В столовой четверо друзей оккупировали с помощью собственных сумок свободный столик, а затем ринулись на штурм очереди.
     Вернувшись с подносами, нагруженными всякой всячиной, они начали с удовольствием есть.
     Утолив первый голод, Герасим вновь самым что ни на есть зануднейшим голосом сказал:
     — Нет, все-таки я вам точно говорю: Варвара с Марго против нас замышляют какую-то пакость. Иначе они пошли бы с нами в столовую.
     — Заткнись, Муму, — лениво бросил Луна. — На нервы действуешь, а от этого пищеварение, между прочим, портится.
     — Я-то заткнусь, — оскорбленно откликнулся Герасим. — А вот вы потом пожалеете, что вовремя мер не приняли.
     — Ох! Ох! Ох! — затрясся, словно в припадке, Сеня Баскаков. — Как ты нас напугал! Как мне страшно.
     И он изобразил жуткие конвульсии, очень смахивающие на пляску святого Витта.
     — Смейся, смейся, — ещё более мрачным и занудным голосом произнес Герасим. — Только учтите: когда объединяются две особы женского пола, это очень опасно.
     — Муму, ты, чего, совсем? — Иван покрутил пальцем у виска. — Где же они, по-твоему, объединяются?
     — Он ещё спрашивает! — Герасим простер к Пуаро руку. — А их отсутствие тут — это, по-твоему, не доказательство факта объединения?
     — Че-его? — ошалело потряс крупной коротко стриженной головой Сеня. — Какое ещё доказательство факта?
     — Факта заговора, — Герасим и на сей раз не смутился.
     — Гера, — дожевывая последнюю булочку, Луна кинул заботливый взгляд на друга. — А скажи ты мне, пожалуйста, тебе дедушка случайно вместе с Арчибальдом прививку от гриппа не сделал?
     — При чем тут прививка? — уставился на него Каменное Муму.
     — Ну, знаешь, — ухмыльнулся Павел, — некоторые прививки, говорят, временно на мозги действуют. Но ты не волнуйся. Это вроде аллергии. Пройдет время, и ты, возможно, опять поумнеешь.
     Лицо Герасима позеленело от ярости. Его выступающие скулы, казалось, сделались ещё острее. Вскочив на ноги, он подхватил свою сумку и, даже не оборачиваясь, демонстративно покинул столовую.
     — Смотрите, ребята, он, кажется, обиделся, — растерянно произнес Сеня.
     — Попыхтит и успокоится, — отмахнулся Луна. — Герасима, что ли, не знаешь?
     — Знаю, — кивнул Сеня. — Ну, что, — он окинул взглядом пустые тарелки и стаканы. — Доели, встали, пошли?
     — Святые слова. — Иван потянулся за сумкой.
     Однако её на месте не оказалось. Он заглянул под стол.
     — Ребята, кончайте шутить! Куда мою сумку девали?
     — Сумку? — удивился Сеня. — Чью?
     — Мою, естественно, — раздраженно сказал Иван.
     — Хм-м-м, — протянул Луна и в свою очередь заглянул под стол. — Моя на месте.
     — Моя тоже, — подхватил с пола свой кожаный рюкзак Баскаков. — А твоей, Ванька, что, действительно нету?
     — А я о чем, — подтвердил тот.
     — Может, Герасим унес для прикола? — предположил Сеня.
     — Исключено, — покачал головой Луна. — Я видел. Он только свою сумку взял.
     — О! — воскликнул Баскаков. — Спокойно, Ванька. Все ясно. Герасим прав. Это наши девчонки твою сумку, наверное, свистнули.
     — Баск, — обозлился Иван, — тебя что, тоже вместе с Муму привили? Девчонки в столовой вообще не появлялись.
     — А ты за ними следил? — ничуть не смутился Сеня. — Пока мы в очереди за жратвой барахтались, Марго и Варька могли сто раз сюда прийти и смыться с твоей сумкой.
     Обсуждали они происшествие очень громко. Поэтому знакомые ребята, сидевшие за соседними столиками, включились в беседу. Опрос окружающих показал, что ни Марго, ни Варька никому на глаза не попадались и, судя по всему, в столовой их действительно не было. Впрочем, никто вообще не заметил чего-либо подозрительного. И тем более, никто не видел, чтобы кто-то брал сумку.
     — Слушай, — обратился наконец Луна к Ивану. — А ты её точно сюда приносил? Может, она просто в классе осталась?
     Иван бросил на него очень странный взгляд. И, невесело усмехнувшись, ответил:
     — Да нет. Я сюда её принес. Просто, наверное, потом незаметно съел с обедом.
     — Недопонял, — Баск поскреб коротко стриженный затылок. — Ты чего, серьезно или прикалываешься?
     — Смотря по какому поводу, — уже без тени улыбки отозвался Иван. — Насчет того, что принес сюда, не прикалываюсь, а вот по поводу того, что съел…
     И, не договорив, он развел руками.
     — Ясно, — кивнул Баск. — Но я все-таки почему-то уверен, что это девчонки.
     — Да не было их тут, не было, — напомнил Луна.
     — А они могли не сами, а кого-нибудь подослать, — выдвинул новую версию Баск.
     — Мужики, а я все-таки одного вашего тут видел, — вдруг громко хлопнул себя ладонью по лбу Колька Каверин из восьмого «Б».
     — Кого, Ковер? — Иван даже подался вперед.
     — Да Вовку Яковлева, — пояснил Колька. — Мелькнул тут и куда-то девался.
     — И сумку взял? — осведомился Иван.
     — Чего не видел, того не знаю. — На сей раз Колька ничем не смог его обрадовать. — Кто ж его там разберет, взял или не взял?
     — Ладно. Пойдем в кабинет сбегаем, — принял решение Луна. — Вдруг ты, Пуаро, и впрямь случайно там сумку оставил. Знаешь, у всех иногда бывает ранний склероз.
     — У меня не бывает, — возразил Иван, однако в кабинет физики они все же отправились.
     Однако там сумки не было. А физик Виктор Антонович, внимательно глянув на ребят сквозь очки с толстенными стеклами, категорично заявил, что никаких потерянных вещей ему не передавали, а если передадут, он «пренепременнейше им сообщит».
     — Говорю же, это девчонки, — Баскаков был уже совершенно уверен. — А точнее, по их наводке спер потрох Яковлев. Ща найдем его и поговорим, — хищно потер ладонью о ладонь Сеня.
     — А чего искать-то, — сказал Луна. — Времени не осталось. Через три минуты биология.
     — Черт! — взвыл Иван. — У меня же сегодня доклад! Как я его теперь делать буду? Он у меня в портфеле остался.
     — А так не помнишь? — с сочувствием посмотрел на него Баск.
     — Издеваешься? — Пуаро совсем впал в отчаяние. — Сам-то ты много докладов по памяти делал?
     — Да нет, — мотнул головою Сеня. — У меня и с бумажкой-то не очень такие штуки получаются. Советую тебе заловить Монстра перед уроком и напрямик сказать, что сумку посеял. Бежим скорее на биологию.
     — Думаешь, поверит? — уже на ходу спросил Иван.
     — Должна, — с уверенностью отозвался Баск. — Тем более, мы с Луной свидетели.
     Иван совсем не был уверен, что Моне Семеновне Травкиной, или, как окрестил её изобретательный на прозвища Павел, Монстру, покажутся убедительными свидетельства этих двоих. Ибо их компанию биологичка невзлюбила с самого первого дня этого учебного года. Однако другого выхода все равно не было.
     Едва ребята подбежали к кабинету биологии, раздался звонок, и в конце коридора возникла Мона Семеновна. Прозвище, данное Павлом, очень ей подходило. В её облике действительно было что-то от доисторического ящера. Лицо худое, костлявое, зубы крупные, желтые, из-за чего улыбка биологички казалась зловещей. Впрочем, её улыбки чаще всего и не предвещали ничего хорошего.
     — Мона Семеновна! Мона Семеновна! — кинулся ей навстречу Иван.
     — Слушаю, — сухо и неприязненно бросила она.
     — Видите ли, я не смогу сегодня сделать доклад, — сообщил Иван почему-то старательно избегая смотреть в глаза учительнице.
     — Интересная новость, — устрашающе оскалилась Монстр. — И в чем же причина?
     — Сумку потерял, — совсем скис мальчик. Он сейчас даже сам себе не верил.
     — Не вижу связи, — отрезала биологичка.
     — Связь в том, что там остался доклад, а сумку украли, — пытался выйти из положения Иван.
     — Так украли или потерял? — Мона Семеновна буравила его маленькими злыми глазками.
     — Я точно не знаю, — совсем растерялся он. — Просто её больше нет.
     — Не расстраивайся. Если ты самостоятельно готовил доклад, то сможешь сделать его и без своих записей, — в голосе Монстра послышались хищные нотки. — А письменно сделаешь к следующему уроку. Надеюсь, мы договорились?
     — Наверное, — с подавленным видом пролепетал Иван.
     Тут в дело вмешался верный друг Баскаков.
     — Мона Семеновна, а нельзя ли это… Ну, то есть устно и письменно в следующий раз? У него, правда, сумку украли. Мы вот свидетели.
     Он с силою ткнул указательным пальцем в грудь сперва себе, потом Павлу.
     — Значит, вы смотрели, как у вашего товарища крадут сумку, и ничего при этом не сделали? — взметнулись чуть ли не к самым волосам тоненько прорисованные черным карандашом брови Монстра.
     — Да нет, — мотнул головой Сеня. — Мы только свидетели самого результата.
     — Результата? — зубы Монстра опять зловеще оскалились. — Иными словами, вы двое свидетельствуете, что Холмский сегодня не подготовил доклад?
     — Почему же не подготовил? — проорал на весь коридор Баскаков. — Наоборот, очень даже классно подготовил, только ему потом ноги приделали.
     — Ноги? — биологичка перевела взгляд на кроссовки Ивана.
     И тут раздался звонок.
     — В общем, позволь узнать, Холмский, ты делаешь сегодня доклад или не делаешь?
     — Делаю, — вздохнул Иван.
     — Тогда марш в класс.
     И Монстр своей тяжелой походкой первой проследовала в дверь.
     
    
    
     



      Глава II.
      ПЕРЕПУТАЛИ
     
     Мальчики вошли следом и направились к своим партам. Поравнявшись с партой Марго и Варвары, Иван прошептал:
     — Отдавайте сумку.
     — Что-о? — уставились на него девчонки. — Какую сумку?
     — Шутки в сторону, — прошептал Иван. — Я горю. У меня ведь доклад сейчас.
     — А при чем тут мы? — Марго смотрела ему прямо в глаза.
     — Сбрендил наш Ваня, — со скорбным видом произнесла Варвара.
     В это время через ряд от них разыгрывалась другая сцена. Огромный Сеня Баскаков, подняв за шиворот в воздух щупленького белобрысого Вову Яковлева, грозно твердил:
     — А ну, потрох, отдай сумку, иначе я за себя не ручаюсь.
     Бедный Вова, который боялся абсолютно всего на свете, болтая в воздухе ногами, молча взирал на своего мучителя и был не в силах произнести ни слова.
     — Прекратить! — рявкнула Мона Семеновна. — Ты что, Баскаков, себе позволяешь?
     — Я-то? — обернулся на неё Баск. — Совершаю акт справедливости.
     Яковлев, ощутив поддержку, наконец обрел дар речи и робко пролепетал:
     — Мона Семеновна, я не виноват.
     — Прекратить, Баскаков! — продолжала командовать биологичка.
     Сеня с явною неохотой опустил Вову обратно на стул, где тот и замер, как изваяние.
     — И чтобы я больше тебя возле Яковлева не видела, — приказала Монстр Баскакову.
     — Будет сделано, — кивнул тот.
     Однако прежде чем вернуться на свое место, он все-таки улучил секунду и тихо сказал Вове: «Отдыхай. На перемене поговорим». После чего торжественно отбыл восвояси, оставив несчастного Яковлева с широко разинутым ртом.
     — Нет, — Иван обратился к Луне. — Кто уж точно мою сумку не брал, так это Вовка.
     Варя его услышала и, обернувшись, с усмешкою произнесла:
     — Яковлев? Сумку? Куда ему! Это вообще не человек, а Сашка-букашка из «Винни-Пуха».
     Мона Семеновна трижды стукнула указкой по столу:
     — Все. Успокоились. Холмский, к доске! Внимательно слушаем твой доклад.
     Иван медленно поплелся вдоль ряда парт к столу Монстра. На ходу он тщетно пытался восстановить в памяти, что именно писал в тетради. То есть в общих чертах он, конечно, все знал. Но так как собирался читать по написанному, то теперь ему было трудно сообразить, с чего начать. Он специально выписал из энциклопедии Луны одну очень красивую цитату, но, естественно, наизусть её не учил, а, значит, сейчас не мог ей воспользоваться.
     Увы, доска приближалась слишком быстро, и Холмскому поневоле пришлось остановиться.
     — Очень хорошо, — проскрипела Монстр. — Слушаем тебя.
     Иван набрал в легкие побольше воздуха и, поймав на себе сочувственный взгляд Павла, вдруг заговорил. Он сам себе удивлялся. Только что ему казалось — провал неминуем. А вот теперь, кажется, все идет нормально. Под конец доклада он настолько осмелел, что даже решился нарисовать на доске пояснительную схему.
     Когда он закончил, Мона Семеновна посмотрела на него с явной растерянностью. Затем неохотно произнесла:
     — А ведь неплохо, Холмский. Кажется, ты и впрямь серьезно готовился.
     — Фирма веников не вяжет! — выкрикнул Сеня Баскаков с такой гордостью, точно сам прочитал сейчас этот доклад.
     — Ты-то чего радуешься? — посмотрела на него биологичка.
     — Из солидарности, — продолжал ликовать Сеня.
     Лучше бы он этого не говорил. Потому что стальные глаза Монстра недобро блеснули. И тоном, не допускающим возражений, она заявила:
     — В таком случае с удовольствием предоставляю тебе возможность ещё раз проявить солидарность. К следующему уроку тоже подготовишь доклад. Подойди ко мне на перемене. Я дам тебе тему и список литературы.
     Баск издал трагический стон. Зато Вова Яковлев заметно воспрял духом. «Раз Баск в начале перемены будет занят, я успею смыться», — пронеслась в его голове радостная мысль.
     — Мона Семеновна, а, может, не надо? — пытался сопротивляться Баск. — Я так, как Холмский, не сумею.
     — Уж как сумеешь, — биологичка оставалась неумолимой.
     Сеня исторг ещё более тоскливый стон. А на обычно жизнерадостном его лице воцарилась такая вселенская скорбь, будто он, в силу какого-то ужасного и трагического стечения обстоятельств, вдруг оказался круглым сиротой.
     — Держись, Семен, — ехидная Варя просекла его состояние. — В жизни случаются вещи и похуже.
     Баск ничего не ответил. Лишь кровожадно подумал, что прежде, чем подойдет к Моне Семеновне, все же отловит потроха Яковлева, чтобы тот в будущем знал, как тырить чужие сумки.
     — А ты, Холмский, — биологичка переключилась на Ивана, — все-таки заяви Майбороде, что у тебя сумка пропала. Начальство должно быть в курсе. А за доклад я ставлю тебе пятерку.
     Иван, облегченно переведя дух, вернулся на место.
     — Ну, ты даешь, — хлопнул его по плечу Луна. — Это надо же! Монстра охмурить, да ещё в такой экстремальной ситуации.
     — Сам удивляюсь. — Иван ещё не мог поверить, что все волнения позади.
     — Слушай, — обернулась к нему Марго. — А что с сумкой-то?
     — Да говорю же: сперли в буфете, — уже с досадой объяснил он.
     — Я думала, ты шутишь, — сказала Марго. — Кто же это мог сделать?
     Их беседу прервала биологичка:
     — Холмский, если ты хочешь, чтобы рядом с пятеркой появилась двойка, продолжай болтать с Королевой.
     Марго отвернулась. Иван и Павел обменялись выразительными взглядами. Чуда все-таки не произошло. Видимо, даже удачный доклад в экстремальной ситуации мог расположить Монстра к Ивану лишь на время.
     Едва урок закончился, полностью выбитый из колеи Баск схватил под мышку трепыхающегося Яковлева и решительно поволок его в коридор.
     — Баскаков? Куда? — воскликнула Мона Семеновна. — Тебе нужно подойти ко мне!
     — Погодите секундочку, ща, — продолжал Сеня поистине гибельный для Яковлева путь. — Мне тут сперва одну небольшую проблемку нужно решить.
     «Проблемка» отчаянно извивалась, затем, изловчившись, впилась зубами в Сенину руку.
     — А-а-а! — взревел тот и ослабил хватку.
     Яковлев мигом сориентировался и с космической скоростью исчез в недрах школы.
     Сеня остался нос к носу с разъяренной Моной Семеновной. Марго, Варя, Луна и Иван поспешили покинуть поле боя. Муму тоже вышел из класса, однако отдельно от них, так как по-прежнему дулся.
     — Иван, — Маргарита тронула Пуаро за рукав, — ты мне можешь, наконец, толком объяснить, что произошло с твоей сумкой?
     — Укра… — начал было он, но внезапно осекся.
     — Какой ты, Пуаро, у нас сегодня красноречи-ивый, — протянула Варвара.
     — Он все красноречие на Монстра потратил, — подхватил Луна.
     — Вы что, дураки? Не видите? — потыкал Иван пальцем куда-то вниз.
     «Проблемка» отчаянно извивалась, затем, изловчившись, впилась зубами в Сенину руку. — А-а-а! — взревел тот и ослабил хватку.
     — Елки зеленые! — заорал Павел.
     Слева от двери стояла сумка Ивана.
     — Нашлась, — остолбенело взирал он на неожиданную находку. — Кто её сюда подкинул?
     — Ваня, — с поистине ангельским видом произнесла Варвара. — А у тебя часом амнезии не случилось? Знаешь, бывает иногда с людьми. Поставят сумочку и забудут. Вот она и стоит, миленькая, дожидается хозяина.
     — Не делай, пожалуйста, из меня идиота, — шикнул на неё Иван.
     — Перестань, Варька, я свидетель, — вмешался Луна. — Никакой сумки тут перед уроком не было. Мы бы её заметили.
     — Да вы ведь с Монстром вошли, — возразила Марго. — Могли и не обратить внимания.
     — Вообще-то, могли, — Иван вынужден был признать её правоту.
     — Но я, во всяком случае, тут её точно не оставлял.
     — Что обсуждаем? — подошел к ним Герасим. Природное любопытство не позволило ему выдержать характер до конца.
     — Да вот, Мумушечка, — просюсюкала Варя, — у Ванечки нашего сумочку кто-то сперва украл, а потом вернул.
     — Да ну? — уставился на сумку Каменное Муму. — Слушай, Пуаро, а ты проверял? Внутри все на месте? Ничего не свистнули?
     — Ща посмотрю, — схватил сумку Иван.
     Порывшись в ней, он пожал плечами.
     — Все вроде на месте.
     — Ты уверен, — смотрел на него сверху вниз долговязый Герасим.
     — Даже деньги не тронули, — подтвердил Иван.
     — А секретную тетрадь с докладом по зоологии? — осведомилась Варвара.
     — Тоже тут, — ответил Иван. — Кстати, пойду отдам её Монстру.
     Он собрался открыть дверь кабинета, но она отворилась без его помощи, и в коридоре возник красный и рассерженный Баск.
     — Я теперь этого эмбриона Яковлева вообще ликвидирую, — многообещающим тоном сообщил он друзьям. — Мало того, что из-за него доклад заработал…
     — Доклад ты заработал из-за меня, — справедливости ради заметил Иван.
     — Из-за него, — упрямо мотнул головой Баскаков. — Потому что из-за тебя мне бы задали какую-нибудь обыкновенную тему. А тут Монстр заявила, что я обижаю несчастного слабого ребенка. Поэтому она меня, мол, наказывает самой трудной темой. Ну, ничего, теперь у меня эта помесь Винни-Пуха с Пятачком узнает, как тырить Ванькину сумку.
     — Если ты, Сеня, имеешь в виду не Монстра, а Вову Яковлева, — проговорила Варя, — то позволь тебе возразить. Он больше напоминает сложный гибрид Пятачка, ослика Иа и Сашки-букашки. К тому же сумку Вова не крал. Она нашлась.
     — Как нашлась? Где нашлась? — Баскаков даже возмутился.
     — Вот здесь. Возле двери, — ответил Иван. — Подкинули. Ладно, ребята, вы Сеньке объясните, а я Монстру доклад отдам.
     И он, наконец, вошел в кабинет.
     Вручив биологичке тетрадь, Иван вернулся к друзьям. Баск растерянно скреб пятерней затылок.
     — Значит, сумку твою вернули. За что же мне теперь шмокодявке Яковлеву морду бить? — Тут по его лицу промелькнула тень надежды, и он поинтересовался: — Ребята, а вам не кажется, что именно Вовка сумку и подкинул? Испугался разборки со мной.
     — Нет, Сенька, не получается, — возразил Иван. — Яковлев не успел бы. Мы ведь вышли практически сразу после того, как он от тебя удрапал.
     — Значит, считаете, исключено? — опечалился Баск.
     — Да, Сенечка, — с комическим видом развела руками Варвара. — Придется тебе обучение Яковлева отложить до лучших времен.
     — Вот так всегда, — ухмыльнулся тот. — Хочешь человеку хорошее сделать, а не получается.
     Впрочем, было видно, что он уже остыл, и теперь его куда больше интересовала судьба вернувшейся сумки.
     — Ребята, я чего-то не врубаюсь. Зачем же её тогда сперли?
     — В этом, Баск, и заключается тайна, — на полном серьезе изрек Муму. — Потому что, как известно, вещи просто так не крадут и, уж тем более, просто так не возвращают.
     — Боже мой! — всплеснула руками Варя. — Мумушечка, какой ты умный. А то мы не знали.
     — Не язви, Варвара, — гнусавым голосом воскликнул Герасим.
     — Нет, ребята, я по-прежнему не врубаюсь, — Баск снова завел свое. — Ты все-таки, Ванька, ещё раз взгляни как следует. Точно должны были что-то свистнуть.
     — Может, не свистнуть, а подложить? — вдруг осенило Луну.
     — На фига тогда переть? — не понял Иван. — Они же только наше внимание привлекли.
     — Пуаро, ты все же проверь, — настаивал Луна. — Может, и впрямь есть что-нибудь лишнее?
     На сей раз Иван попросту вытряхнул содержимое сумки на пол.
     — Ну? Ничего чужого не видишь? — осведомился Павел.
     — Нет. — Иван внимательно осмотрел все.
     — Учебники перетряси, — порекомендовал дотошный Муму. — Тебе запросто в них могли какой-нибудь компромат подложить.
     Варя прыснула:
     — Ну, конечно. Фотография. А на ней крупным планом Иван, списывающий контрольную по математике у Баска. А к фотке прилагается анонимка с требованием выкупа. Например, миллион долларов за молчание.
     Все, кроме Баска и Каменного Муму, грохнули. Потому что представить себе более нелепую ситуацию было невозможно. Сеня по праву считался техническим гением, однако, как часто сам признавался, «в науках сек плохо», и вряд ли Ивану в здравом уме и твердой памяти пришло бы в голову списывать у него математику.
     — Ребята! — Марго стала серьезной. — А сумку Пуаро не могли перепутать с чьей-нибудь другой?
     — Теоретически могли, — согласился Луна. — Но точно на это ответить могут только те, кто крал.
     — Эх, жалко украл не Яковлев, — Баска вновь охватило сожаление. — Уж из него я бы точно вытряс.
     — Заткнись, гестапо, — погрозил ему кулаком Луна.
     — Я вот к чему веду, а вы не слушаете, — вновь влез в разговор Герасим. — Если сумку украли у Ивана, то обязательно с какой-то целью, а если перепутали, то у другого хотели украсть с этой же целью.
     — Значит, — на сей раз вполне серьезно подхватила Варвара, — если сумку Пуаро вернули, ничего из неё не украв и ничего в неё не подложив, то её перепутали и теперь должны украсть нужную сумку.
     — Братцы, у всех сумки на месте? — заволновался Сеня.
     — У всех, — удостоверились остальные.
     — Так, может, та другая сумка принадлежит кому-то совсем не из нашего класса, — предположил Герасим.
     — Кто знает, — Варвара и на сей раз не возразила ему. — Пуаро, — продолжала она, — ты случайно не обращал внимания, нет ли у кого такой же сумки, как у тебя?
     — Кто его знает, — пожал тот плечами. — Я как-то на это не особо смотрел.
     — Э-эх, — улыбнулся Луна. — А ещё Пуаро.
     — Ребята, — деловито проговорил Баск. — Пошли походим, посмотрим, поспрашиваем.
     И он направился вдоль коридора. Остальные последовали за ним. Благо времени у них ещё оставалось достаточно.
     Несколько раз они прошли взад-вперед по своему этажу, внимательно приглядываясь к многочисленным сумкам. Им попалось несколько похожих, однако не то чтобы очень. И, на всякий случай запомнив лица владельцев, Команда отчаянных продолжила поиски на других этажах.
     — Я полагаю, — рассуждал на ходу Герасим. — Сумка должна быть не просто похожа, а точно такая же. Иначе грамотный вор не обознался бы.
     — Откуда тебе, Мумушечко наше Каменное, известно, что он был грамотный? — тут же спросила Варя.
     — Интуиция подсказывает, — буркнул Герасим.
     — Вообще-то, наверное, он прав, — поддержал Луна. — И главное даже не то, что вор был грамотный, а то, что если уж прешь, то стараешься наверняка.
     — Можно подумать, у тебя в этом плане большой опыт, — с усмешкою произнес Иван.
     — Я, Пуаро, рассуждаю логически, — откликнулся Павел.
     — С кем поведешься, от того и наберешься, — выразительно покосилась Варя на Муму и добавила: — У нас уже есть один такой, который своей логикой всем башки продолбал.
     — А я вот все смотрю-смотрю и понимаю: неумный ты человек, Варвара, — мрачно и мстительно изрек Герасим.
     — Нет, ребята, я все-таки не врубаюсь: что такое должно лежать в сумке, чтобы её из буфета сперли? — по-прежнему мучился Баск.
     — Ах, Сенечка, могу определенно утверждать только одно: золота и бриллиантов там точно не было, — вкрадчиво произнесла Варя.
     — Эй, — Иван привлек внимание друзей. — Видите? В точности моя сумка.
     Черная сумка с зеленой полосой висела на плече высокого белобрысого парня. Друзья остановились.
     — Один к одному твоя, — прошептал Герасим.
     — Братцы, по-моему, этот тип из одиннадцатого, — глядя на белобрысого, сказал Павел.
     — Между прочим, вы, наверное, не заметили, — с важностью начал Муму, — а он в столовой сидел от нас через столик.
     — Ты уверен? — уставились на Герасима остальные.
     — Не был бы уверен, не говорил бы, — гордо вздернул голову Каменное Муму. — Я вообще очень наблюдательный.
     — Слушайте, я теперь вроде тоже вспоминаю, что он там суп жрал, — сказал Сеня не слишком, впрочем, уверенно.
     — Тогда сумки действительно, похоже, перепутали, — кивнул Луна.
     — Думаю, ты прав, — согласился Иван. — Тем более, моя сумка на полу стояла. Поди разберись, от какого она точно столика.
     — Да ему и разбираться, наверное, было некогда, — подхватила Марго. — Вор просто выследил, что этот тип из одиннадцатого зашел в столовую и оставил на какое-то время сумку без присмотра.
     — Надо предупредить человека, — перебил её Герасим.
     — Чокнулся? — Баск посмотрел на него, как на ненормального. — О чем мы его предупредим?
     — Ежу понятно, о чем, — покровительственно изрек Герасим. — Расскажем ему, как обокрали Ивана. Пусть держит ухо востро.
     — Ну, какой ты, Мумушечка, гениально продвинутый, — всплеснула руками Варвара. — Только вот в твою мудрую голову не приходит куча вопросов, которые немедленно возникнут у этого милого кекса, — указала она на продолжающего болтать со своей компанией одиннадцатиклассника.
     — Варвара, не меряй всех людей по себе, — проворчал Герасим. — Это у тебя, может, возникло бы множество вопросов. А другие… нормальные люди, — подчеркнул он, — когда их предупреждают об опасности, не задают вопросов, а говорят: «Большое спасибо».
     — В таком случае, почему же ты сам, Герочка, постоянно всем задаешь кучу вопросов? — не осталась в долгу Варя.
     Муму растерялся и на время умолк.
     — Ребята, а может, действительно сказать ему? — Иван воспользовался наступившей в споре паузой. — А то нехорошо как-то получается.
     — Знаешь, Пуаро, если мы скажем, может выйти ещё хуже, — возразил Баск. — Вдруг сопрут у него сумку, а он тут же на нас подумает.
     — Е-рун-да, — проскандировал Каменное Муму. — А презумпция невиновности?
     — Вот он тебе по презумпции и двинет, — ответил практичный Сеня.
     Тощий Герасим с опаскою покосился на здоровенного накачанного одиннадцатиклассника и тихо ответил:
     — А, может, ты и прав.
     — Герочка, кажется, врубился, что этот милый кексик ещё не дорос до соблюдения демократических норм, — насмешливо сказала Варя.
     — Кстати, — спросила Марго. — Никто не знает, как его зовут?
     Тут, словно бы по заказу, компания белобрысого зашлась от громкого хохота, и один из ребят, ткнув его пальцем в живот, воскликнул:
     — Ну ты, Кеша, даешь!
     — Знаете, если моя богатая интуиция меня не обманывает, — посмотрел на друзей Луна, — то нашего дорогого кекса зовут Кешей.
     — Кекс Кеша! — прыснула Варвара. — У меня интуиция ещё лучше. Я почти угадала.
     — Ладно, вы как хотите, а я все-таки сейчас подойду и предупрежу его, — совсем было решился Иван, которому не хотелось, чтобы кто-то попал в подобную ситуацию.
     — Стой, — Баск встал у него на пути.
     — Отстань, — Иван попытался отодвинуть его. — Я же никого из вас идти со мной не заставляю. Это мое личное дело. Если мы не ошиблись, меня с ним перепутали. И будет просто подло его не предупредить.
     — Согласна, — с характерной своею полуулыбкой поддержала его Марго.
     — Да ты подумай, — Сеня упорно не уступал Ивану дорогу. — А вдруг этот Кеша… — он счел необходимым понизить голос почти до шепота. — Вдруг он и сам не такой уж чистенький. Ну, откуда мы с вами знаем, что у него хотели спереть?
     — И впрямь, не знаем, — впервые задумался об этом Иван.
     — Рожа у него вообще-то неприятная, — заявил Каменное Муму.
     Сеня принялся заговорщицки шептать:
     — Вдруг он, к примеру, наркотой торгует? Вот на него какая-нибудь конкурирующая фирма и наехала. Ты, Ванечка, к нему подойдешь, а он же потом тебя и уроет. Чтобы свидетеля не было.
     Решимости у Холмского ... Конец ознакомительного фрагмента. Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=600485&lfrom=163868212) на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.