Трудно сказать, почему этот аул, расположенный у подножья высокой горы, стал карабкаться все выше и выше по ее склону. Пытался ли он убежать от какой беды, или просто захотелось ему подышать горным воздухом?..

Дома в ауле — маленькие, с земляными крышами. Они тесно прижались друг к другу, будто боятся четырех больших домов, крытых железом.

Бурная река несется с высокой горы, разделяя аул надвое. И если кто вздумает с одного берега крикнуть так, чтобы его услышали на другом, — напрасно, от шума реки замрет звук.

А в центре аула, на правой стороне реки, возвышается мечеть, двор которой никогда не бывает безлюдным. Старики и в жаркий летний день, укутавшись в овечьи шубы, сидят тут и тихо беседуют. Рядом бегает беззаботная детвора. Ребята знают, что здесь они услышат много интересного…

В одном из дворов верхнего аула справляют свадьбу. Кружатся в танце пары. А возле забора стоят парни и в такт музыке хлопают в ладоши. Среди танцующих — красавица Фатима, дочь богатого князя Бийсолтана.

Но вот Нанаш, распорядитель на свадьбе, схватил за руку танцующую Фатиму, остановил ее.

— А ну, на помощь, на помощь! — кричит он. — Кто даст выкуп за эту девушку?! Быстрей, быстрей! Девушка хочет танцевать!

— О-ох, аллах! Да кто же выручит Фатиму, кто ее выкупит? — взволнованно говорит Джакджак, обращаясь к женщинам, которые сидят с нею на крыше дома и наблюдают за танцующими.

— А вон идет кто-то! — шепчет соседка, подтолкнув Джакджак локтем. — Ах! Да это, кажется, Касым!

Стройный джигит в черном, наглухо застегнутом бешмете, перепрыгнув через забор, быстро подошел к распорядителю. Это был действительно Касым, один из батраков Бийсолтана. Он достал что-то из кармана и положил в руку Нанаша.

— Пусть теперь она танцует, — проговорил он и, повернувшись, отошел в сторону.

Панаш показал всем серебряный рубль и, пританцовывая, двинулся по кругу, громко возглашая:

— Касым дал серебряный рубль и выкупил Фатиму! Касым выкупил Фатиму, дал серебряный рубль!

— Подумайте! Откуда ж у Касыма серебряный рубль?! — воскликнула Джакджак.

Ее соседка лукаво усмехнулась:

— Как же могло случиться, что ты не знаешь, откуда у Касыма этот рубль? Я думала, что ты знаешь решительно все, что творится в нашем ауле.

— Конечно, уж если захочу что узнать, хоть умри — узнаю, — гордо заявила Джакджак.

А Нанаш не гадал, откуда у Касыма серебряный рубль: совсем недавно Касым возил в Баталпашинск на ярмарку арбу леса и продал его там за пять рублей. Но Нанаш, такой же бедняк, как и Касым, хорошо понимал, что значило для Касыма лишиться одного рубля из пяти. Ему жалко было друга, но он подумал: «Ведь в конце концов я же не себе беру этот рубль! Все деньги, вырученные в игре, идут на подарки девушкам и парням. Таково правило игры!»

Когда кончился танец, Фатима подошла к девушкам и осторожно, чтобы никто не заметил, стала рассматривать парней, стараясь угадать: кто же ее «выкупил».

А Касым словно почувствовал, что девушка ищет его, — вскочил с пенька, где сидел, надвинул на глаза свою серую каракулевую шапку и быстро исчез в толпе.

Фатима так и не успела рассмотреть лицо Касыма, его легкая ладная фигура лишь мелькнула перед ее глазами.

Нанаш ходил вокруг танцевальной площадки, слегка помахивая плетью, грозя любопытным ребятишкам, которые то и дело задевали танцующих.

Когда прибыла на свадьбу новая группа парней, Нанаш пошел им навстречу и пригласил принять участие в танцах.

В круг вышел парень в шапке набекрень, в белой черкеске. На поясе его висел кинжал, рукоять поблескивала золотой чеканкой. Это был Салимгерий, сын местного богача Чомая. Салимгерий подошел к девушкам, несколько раз поклонился им и ждал, кто из них выйдет с ним танцевать.

Девушки переглядывались, шептались, но никто из них не решался танцевать с Салимгерием. Они стеснялись его. Наконец подружки уговорили Марджан. Смущаясь и краснея, она вышла на середину круга. Но Салимгерий стоял, не двигаясь с места, и смотрел куда-то через голову Марджан. Взгляд его остановился на Фатиме.

А Марджан вспыхнула и тотчас ушла с площадки. Подружки ее тоже были смущены.

— Сын Чомая не будет танцевать, если девушка ему не по душе! — шепнула Джакджак своей соседке.

— Но Марджан ведь одна из лучших девушек в селении!

— Ну и что? Разве можно равнять Чомая и отца Марджан — богатея и бедняка? Вот сын Чомая и показывает это.

А Салимгерий, подойдя ближе к девушкам, встал перед Фатимой.