Стефан Каста
Притворяясь мертвым
Часть I
Я лежу у костра. Он едва горит. Пламя беспокойно мечется, лижет сырые ветки, которые я собрал. Кажется, оно вот-вот потухнет, но язычки огня продолжают свою пляску. Я подбрасываю охапку еловых веток. Мне кажется, это спасет костер, а тот спасает меня. Еловые ветки!
Ветрено. Пронизывающий ветер гуляет по гребню горы, на которой я лежу. Я чувствую его спиной, пот или высох, или превратился в лед, не знаю, что из двух. Я больше ничего не знаю. Мне неинтересно.
Но все же я пытаюсь размышлять. Пытаюсь заставить время идти. В некотором роде это получается. Секунды тикают на часах цивилизации. На наручных часах, на часах в радиоприемнике, на настенных часах, на часах, встроенных в газовую плиту на кухне Кристин.
Где-то люди смотрят телевизор. Где-то папа поправляет своей дочери одеяло. Где-то мальчик ест бутерброд с арахисовым маслом, открывает холодильник и достает пакет с молоком. Где-то продолжается обычная жизнь. Так и должно быть.
Здесь же беззвездная ночь. Лишь безнадежно-черное небо. Ни луны, ни планет, ни спутников, ни Бога.
Я гляжу в никуда, ничего не слышу.
Здесь беззвучная ночь. Ни людской болтовни, ни тиканья часов, ни вечного городского шума.
Вокруг меня, выпрямив спины, спят деревья.
Я думаю о Джиме и Кристин. Волнуются ли они?
Туве, любовь моя!
Неописуемая, недостижимая моя Туве. Теперь многое сходится, но все же многого я не понимаю. О многом можно прочитать в твоих раскосых глазах.
Я вижу тебя, словно в зеркале, и решаю, что это видение, поскольку слишком много думаю о тебе. Но вскоре я понимаю, что это не так. Кошмар наконец закончился, все снова стало нормально, ну, во всяком случае, почти нормально. Я оборачиваюсь и вижу тебя наяву, ты действительно отражаешься в обычном зеркале магазина Hennes & Mauritz. За металлической стойкой с белыми трусами среди косметики. Ты стоишь и выбираешь какую-то мелочь и постоянно оглядываешься, словно ждешь кого-то. Несколько минут я наблюдаю за тобой. Последнее время я всегда так делаю. Наблюдаю за людьми.
Я ищу новый свитер взамен сожженного.
Но, увидев тебя, я теряю интерес к одежде. Чувствую, как от напряжения опять начинает кружиться голова. Все возвращается, все начинается снова.
Словно какая-то сила свела нас обоих в этом магазине. Я снимаю голубой свитер с У-образным вырезом и белой окантовкой и пытаюсь сложить его как было. Продавщица замечает это, подходит ко мне и говорит, что сама обо всем позаботится.
Я прохожу через женский отдел, задеваю стойку с трусами, и они разлетаются, словно встревоженная стая белых чаек. Ты снова поднимаешь взгляд. Ты видишь меня. Жизнь возвращается. Становится разноцветной. Обычный сентябрьский день, но разноцветный!
Ты украдкой бросаешь на меня взгляд, и сначала мне кажется, что ты боишься меня. Но затем я вижу тень улыбки, словно ящерка, промелькнувшей на твоих красных губах. Этого достаточно. Это что-то значит. Это многое значит.
— Привет, — говорю я, поскольку остальные слова все равно потеряли свой смысл.
Ты держишь в руках тени для век IsaDora. Это любимая марка Кристин. Не уверен, что вы с Кристин одного типа. Но, наверное, можно пользоваться одинаковыми тенями, несмотря на тип. Может, спросить у тебя? Но тут я подумал, вдруг ты покупаешь их для своей бабушки. Странно, какие нелепые вещи приходят на ум, когда нервничаешь.
— Давно не виделись, Кимме, — говоришь ты.
И я знаю, что в это самое мгновение мы оба вспоминаем все еще раз. Чтобы обо всем рассказать, потребуется полвечности. Я должен попытаться передать своими словами то, что случилось. Если собираешься прочитать об этом, наберись терпения перед моей манерой повествования. Я должен пережить все заново, пережить это вместе с тобой.
Я пытаюсь найти объяснение. Я задаю вопросы. У меня так много вопросов! (Да, кстати, существует полицейский рапорт, но там — не все, о чем ты знаешь.)
— Разве ты ничего не берешь? — спрашиваю я, как раз перед тем, как пройти через рамку, — ведь я думал, что ты взяла эти тени для своей бабушки.
Но ты качаешь головой!
Я помню так отчетливо, Туве, как ты покачала головой, словно это было отрепетировано и разучено.