Лет через пять, вспоминая эту историю, Ирина Всеволодовна, хитро улыбнувшись, сказала, что сразу догадалась, куда пошли бы деньги, взятые "на ботиночки".
А сколько было взято у мастеров денег в долг! И на наши заверения о возврате с ближайшей стипендии Ирина Всеволодовна, как правило, отвечала: "Вернешь с первой пенсии". Но мы старались возвращать вовремя, "не дожидаясь пенсии". Свинтусами оставаться не хотелось.
На втором курсе (в четвертом семестре) в жизни нашего курса произошло знаменательное событие: мы все вышли на сцену Ленинградского академического театра драмы имени А. С. Пушкина и играли рядом с нашим учителем. В это время Ирина Всеволодовна ставила там спектакль "Последняя жертва" А. Н. Островского. Василий Васильевич готовил роль Прибыткова, а мы играли гостей и танцующих в купеческом клубе. Сцены в клубе с массовкой были придуманы Ириной Всеволодовной специально для нас - учителя очень хотели, чтобы мы учились и рядом с мастерами знаменитой Александринки. А в спектакле были заняты замечательные актеры! Это народный артист СССР Константин Игнатьевич Адашевский, народные артисты РСФСР Георгий Константинович Колосов, Галина Тимофеевна Карелина, ученик наших мастеров, заслуженный артист РСФСР Семен Сытник, заслуженная артистка РСФСР Вера Николаевна Вельяминова (она играла небольшой эпизод, также специально для нее выдуманный Ириной Всеволодовной: Вера Николаевна превосходно пела салонные романсы, и в этом спектакле она создавала особую атмосферу в сцене купеческого клуба). Премьера состоялась 28 июня 1971 года.
А 9 ноября 1971 года состоялся первый наш спектакль на сцене учебного театра "В поисках радости" В. С. Розова. Трудно говорить о своем спектакле, но уже один тот факт, что студенты в начале третьего года обучения играют целый спектакль, говорит о многом - ведь обычно спектакли играют только на четвертом курсе.
Самым насыщенным и трудным был четвертый курс. Помимо плановой работы, мы, по разрешению мастеров, репетировали у студентов режиссерского факультета, учеников З. Я. Корогодского Йонаса Вайткуса (ныне известного во всем мире литовского режиссера) и Александра Азаревича. Эти наши опыты ("Рай и Ад" Мериме, "Любовь, джаз и дьявол" Грушаса) смотрели Ирина Всеволодовна и Василий Васильевич. К сожалению, из-за организационных трудностей талантливым ученикам Зиновия Яковлевича Корогодского эти спектакли не удалось показать на сцене учебного театра. По таким же причинам не осуществились задуманные нашими мастерами спектакли "Слуга двух господ" Гольдони и "Тристан и Изольда" А. Я. Бруштейн. А причины - самые прозаические: нехватка средств и загруженность сцены учебного театра.
Но наши мастера все время думали о том, чтобы мы имели максимально большое количество встреч со зрителями. Уже во время нашей учебы на третьем курсе Василий Васильевич договорился о том, что наш курс возьмет шефство над театральной самодеятельностью Выборгского района Ленинграда. Был подписан соответствующий договор между нашим институтом и руководством района. Основная нагрузка, естественно, лежала на нашей мастерской. Мы работали во Дворце культуры завода "Красный выборжец". В этом дворце нам были предоставлены зал, сцена для работы со студийцами. Для ребят студии мы были наставниками и репетиторами, а они в свою очередь были исполнителями массовых сцен в нашем новом спектакле "Два цвета", который мы и выпустили на сцене "Красного выборжца" 11 ноября 1972 года.
Параллельно с "Двумя цветами", где был занят весь курс, мы работали над "Французскими водевилями" ("Пощечина", "Майор Кровашон", "Утка и стакан воды"). Премьера этого спектакля прошла в октябре 1972-го.
Я специально отмечаю даты наших премьер, чтобы было ясно, какую огромную нагрузку навалили на нас мастера (естественно, эту нагрузку несли и они). Мы работали без продыха. Готовя спектакль "Французские водевили", мы "обкатывали" каждый водевиль по отдельности на разных площадках Ленинграда, еще и еще раз проверяя на зрителе нашу работу.
Как-то Василий Васильевич с Ириной Всеволодовной улетели в Семипалатинск. (Василий Васильевич очень много ездил по стране, играя в провинциальных театрах. Причем делал это с огромной ответственностью; выезжал заранее, чтобы как следует отрепетировать спектакль; чтобы, не дай Бог, не унизить местных актеров, не подавить их своей глыбищей, своим феноменальным мастерством! Для него главным в искусстве было - АНСАМБЛЬ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ). Естественно, эта поездка должна была быть не более чем на 10 дней: впереди у нашей мастерской был выпуск двух спектаклей. Но в Семипалатинске случилось непредвиденное: у Ирины Всеволодовны - инфаркт, у Василия Васильевича - гипертонический криз и обострение диабета. И возвращение мастеров в Ленинград задержалось аж на два долгих месяца. Наконец врачи разрешили лететь в Ленинград.
Мы встречали наших дорогих учителей прямо у трапа самолета, затем вместе поехали в город, чтобы помочь подняться в квартиру (Меркурьевы жили на третьем этаже дома без лифта, а высота потолков в квартирах - около пяти метров. По современным меркам их третий этаж - как нынешний шестой). Но просто поднять Ирину Всеволодовну и Василия Васильевича и сразу уйти нам не удалось: Мейерхольд (а она была очень слаба! И другая бы на ее месте тут же легла и уснула) приказала девочкам тут же раскрыть один из чемоданов, вынуть на стол все привезенные подарки в виде консервов, колбас, конфет и прочего вкусного содержимого и организовать всем чай.
В доме Меркурьева и Мейерхольд чай приготавливался по рецепту бабушки - мамы Ирины Всеволодовны, Ольги Михайловны Мейерхольд-Мунт. Происходило это так: свежая горячая заварка разливалась поровну во все чашки. Затем в заварочный чайник доливался кипяток и из него доливались чашки уже до верху. Чистый кипяток, не прошедший через заварочный чайник, в чашки не наливался! Чай был ароматным и вкусным.
Но для чая нужны чашки, а такого количества (на весь наш курс) в доме не было! Василий Васильевич тут же позвонил в магазин, сказал, что сейчас придут от него студенты и купят 50 чашек.
Последний спектакль, поставленный на нашем курсе, был "Тартюф" Мольера. Премьера - 17 декабря 1972 года. Здесь хочу добавить, что актеры "Комеди де Франсез", гастролировавшие в то время в Ленинграде, посмотрев наш спектакль, сказали, что мы открыли им глаза на "Тартюфа". А спектакль был удивительно хорош! Над ним под руководством Василия Васильевича работали все педагоги: И. В. Мейерхольд, Л. В. Честнокова, З. В. Савкова, З. С. Стасова (танец), А. П. Олеванов, Э. Н. Жучков, художники В. И. Коршикова и Н. П. Билибина.
Неотъемлемой частью нашей практики было участие в творческих встречах Василия Васильевича Меркурьева со зрителем на разных площадках Ленинграда. Принимали мы участие и в творческом вечере нашего Мастера в Москве.
В 1973 году мы институт закончили. К сожалению, не дали нашему учителю осуществить свою мечту и создать свой театр, хотя на спектаклях нашего курса, где бы они ни проходили, были сплошные аншлаги. Очень ревниво относились главные режиссеры ленинградских театров к возможности возникновения еще одного "конкурента" в городе. Партийное руководство Ленинграда, во главе с Романовым, также было настроено агрессивно-отрицательно. Когда мы показывали "Тартюфа" в Москве, на спектакль пришли многие выдающиеся мастера театра (я вспоминаю Наталию Сац, которая вышла на сцену и сказала: "Я обожаю Меркурьева как артиста, сегодня влюбилась в него как в режиссера, педагога, но больше всего преклоняюсь перед ним за то, что он так любит Ириночку Мейерхольд". Был Николай Крючков, который говорил такие вещи, что у всех на глазах навернулись слезы. А рассказал он всего лишь то, что все мы знали - о том, какие люди наши учителя. Но Крючков это говорил с таким чувством...). Был и министр культуры РСФСР Мелентьев. Василий Васильевич доказывал на всех уровнях, что необходим в Ленинграде реалистический, ансамблевый театр. С ним внешне соглашались, но тут же, очень поспешно, заставляли нас подписывать распределение в разные театры страны. Так я оказался в Омске.