– Привет! Ну как, сегодня удачный денек?
Аркистон кивнул и даже выдавил из себя улыбку, но отвечать не стал. День был и удачным, и ужасным одновременно. Он уселся на самое последнее сиденье, достал из-за пазухи слиток и принялся его изучать. «Шедевр», – подумалось ему. Лучшее, что только может дать природа. На одном краю слитка неправильной формы виднелась запекшаяся кровь, и Аркистон поспешил вытереть ее рукавом. Он огляделся по сторонам в надежде, что никто его не видит. Барри, его напарник, был хорошим парнем, но слиток нашел именно он, Аркистон. Там, в пещере, Барри кидался на него, доказывая, что найденное золото принадлежит им обоим. Всю жизнь они вместе работали на добыче, и всю жизнь каждый был сам за себя. Аркистон и не понял, как нанес удар Барри по голове этим самым слитком. Тот покачнулся и завалился на спину, теряя равновесие. Удар был сильным, прямо в висок, но Аркистон старался об этом не думать.
В пути он провел два часа, пока автобус не подобрался к маленькой деревушке, где проживали всего пятьдесят жителей, – все золотоискатели. Аркистон успел задремать, но когда проснулся, понял, что вместе с ним до конечной ехал и тот молодой парень, кажется, его звали Дэйк. Это показалось ему странным, ведь он обычно выходил на две остановки раньше.
– Может, по пиву? – выходя из автобуса, спросил Дэйк. На глазах у него была старая затасканная кепка. Золотоискатель – молодой и здоровый, но такой же бедный, как и все тут. – Тяжелый был день, здесь есть бар неподалеку.
– Знаю, – недружественно буркнул Аркистон и пошел в сторону дома. – Воздержусь, спасибо. Не до этого.
– Да что ты такой смурый? – догнал его парень. – Сколько не вижу тебя, вот-вот разрыдаешься.
– Отвяжись, – рявкнул Аркистон, ускоряя шаг, но малый прилип, будто репейник.
– Да постой ты! – крикнул он. – Я видел тот слиток у тебя.
Аркистон остановился будто вкопанный. Дурак. Ну, на хрена, спрашивается, ты его доставал? Дуралей, что тут скажешь?
– А где твой напарник? – подбежав, спросил Дэйк. – Вы же все время вместе ходите? Не разлей вода прям.
К щекам прилила краска. Рука в куртке нащупала кастет.
– Не горячись, парень, – проговорил Дэйк и достал из кармана небольшой револьвер. – Завалил своего Барри, как пить дать. Золото не поделили, значит. Вот ты и попался, друг. Давай как сюда свой улов и проваливай подобру-поздорову.
«Ну уж нет, – стиснув зубы, подумал Аркистон. – Лучше умереть, да и кишка тонка у этого сопляка». Он кинулся на Дэйка, прыгнув будто хищник на свою добычу. Прозвучал выстрел, и Аркистон вздрогнул. Обессиленный, он рухнул на грязную землю, а из-за пазухи вывалился тот самый слиток.
Паренек был бледен. Он в нерешительности оглядел раскинувшуюся перед его взором картину, затем убрал револьвер и поднял слиток.
Кровь заливала землю, хрипящий Аркистон попытался встать, но сил на это не было. В глазах потемнело, и резкая боль пронзила его в районе живота. Последнее, что он видел, – это фигура удаляющегося парня, который оглядывался по сторонам и спешно уходил на восток.
Солнечное утро в гробу
Она была с ним кроткой и ласковой, даже теперь, когда их положение уж никак не назовешь равноправным. Он никогда не боялся ее, напротив, всячески старался показать, что чувствует себя с ней на одной волне. Но теперь темнота как будто бы мстила ему. Теперь она стала его злейшим врагом, его кошмаром наяву, ведь ничего вокруг, кроме беспросветной тьмы, не было. Тьмы, такой ласковой, но уж слишком коварной. Он прислушался, но ничего не услышал, как будто слух и тот предал его. Пощупал себя – все на месте: и нос, и глаза, и конечности даже вроде бы целы, ничего не болит. Хотя нет. Болит голова и как-то странно пульсирует что-то внутри, как будто мозг хочет вырваться наружу. Немного подумав, он попытался встать, но тут же ударился головой обо что-то твердое. Вспомнил, что уже проделывал это два или три раза и каждый раз отключался от полученной встряски. Собрался с мыслями, попытался успокоиться, хотя воздуха почти не оставалось и дышать теперь было весьма затруднительно. Вспомнил последний день. Он и два его друга – Ваня и Игнат – затеяли какую-то очередную нелепую авантюру, привычную для их круга общения.