Вдруг лица коснулось что-то влажное, прохладное, взор заволокло...
"Да это же облака!" - сообразила она.
Еще миг, и небо прояснилось. Внизу плыли белые перья, подсвеченные заходящим солнцем.
"Мы над облаками... - поняла Азиль. - Над облаками... так летают только птицы и драконы..."
Дариан поймал восходящий поток и расправил крылья, отдавшись на волю ветра. Осторожно повернув голову, он посмотрел на девушку: не замерзла ли, не боится ли упасть? Нет, она крепко держалась за его гребень, лицо раскраснелось от ветра, волосы растрепались, но она смотрела в небо с таким восторгом, что ему стало неловко: сам-то он видит все это каждый день, не удивляется, привык за столько лет...
Он парил, казалось, почти не двигаясь с места, как воздушный змей, а солнце опускалось все ниже, тонуло в море, облака стали багряными, лиловыми, золотыми, сквозь них пробивались лучи заходящего солнца. На стремительно темнеющем небе появились звезды, а серп полумесяца виден был уже давно.
Дариан чуть шевельнул крыльями, покидая воздушный поток, и начал плавно снижаться по нисходящей спирали. Рухни он вниз, сложив крылья, как на охоте, девушка могла бы и не удержаться у него на спине.
Опустившись, как кленовая крылатка, на башню, Дариан прилег и подставил локоть, чтобы девушка могла спуститься, но она соскочила сама и уставилась на него во все глаза. Потом протянула руку, коснулась чешуи (надраенной до блеска, ухаживать за собой молодых драконов прабабушка Эдна выучила как нельзя лучше), отдернула, будто обжегшись...
-Красивый какой... - прошептала она.
-Да какой же я красивый? - засмеялся Дариан, обернувшись человеком и пригладив растрепавшиеся волосы. - Я рыжий. Не знаю даже, в кого. Прабабушка вот золотая, остальные все темной масти, а я...
-Вы медный, - сказала Азиль. - Как начищенный колокол на столичной звоннице. Как украшения на богатых домах. Как кровли на священных обителях. А когда вы человек...
-Все равно рыжий, - перебил он.
-И что с того? - спросила она. - В нашем клане очень редко, но рождаются рыжие дети. Говорят, их отметило Великое Солнце, и такой ребенок - счастье для родителей! Это здесь рыжих не любят и гонят прочь, считают колдовским отродьем, но я так и не поняла, почему. Ведь это красиво!
-Да? - Дариан почесал в затылке. - Ну, не знаю, я как-то не думал об этом. Пойдем лучше вниз, холодает, а на тебе платьишко очень уж легкое.
-Так я ведь из кочевого народа, господин, - ответила Азиль. - У нас днем жара такая, что камни раскаляются и трескаются, а ночью холодно так, что камни замерзают и трескаются. Я не из здешних нежных девиц. Меня в три года на коня посадили, как принято... Ни холода, ни жары я не боюсь, хоть и разнежилась, конечно, в этих краях.
-Ты жалеешь, что не осталась дома? - после паузы спросил Дариан.
-Нет, господин, - подумав, сказала она. - Там меня отдали бы в жены тому, кто заплатил бы дороже, привел коней или овец... И лет в одиннадцать я уже была бы женой какого-нибудь состоятельного мужчины. Младшей женой, - уточнила она. - И ухаживала бы я не за одной лишь принцессой, а за всеми старшими женами, их детьми, самим мужем, конечно же... На меня взвалили бы самую грязную работу: прибираться, стирать, а это, скажу вам, в наших краях непросто. Нет, я не жалею ни о чем.
-Почему же тогда ты плакала?
-Сама не пойму, господин, - после паузы ответила Азиль. - Дома... Дома я была бы пусть и младшей женой, но женой уважаемого человека, иной не сумел бы заплатить за меня выкуп, я все же племянница вождя. А что трудно... все так живут!
-А здесь? - Дариан загородил ее от ветра.
-Здесь я сперва была будто... - она задумалась, подбирая слова, - будто диковинный зверь. Знаете, в столице есть зверинец, там держат чудищ даже из самых дальних стран... Я всегда их жалела: привыкли к жаре или холоду, к лесу или простору, а тут только клетка да зеваки. Так и я...
-Ну только не начинай снова плакать, - серьезно сказал он, взяв девушку за подбородок. - Мало тебе сегодня было простора?
Он улыбнулся, увидев, как вспыхнули у нее глаза.
-Облака сверху -- как ковыль в степи, стелются по ветру, - сказала вдруг Азиль. - А потом, когда солнце совсем уж стало садиться -- будто маки цветут. Вы видели, господин, как цветут маки? Или тюльпаны? Много-много, вся долина до самых гор становится алой. Говорят, когда-то там кипела битва, пролились реки крови, потому и маки цветут...
-Нет, не видал, - честно ответил он, - но теперь очень хочу взглянуть. Правда, до весны еще далеко, но я пока разведаю дорогу, я там никогда не был. Вроде кто-то из братьев летал, да они сейчас далеко, не спросишь. А ты наверняка никогда не видала теплого моря и пальм. Вот прадедушка вернется, расскажет, как лететь в те края, непременно там побываю... Захочешь, и тебя возьму. А пока идем вниз. Холодает, да и ужинать пора, я что-то проголодался... Только, - добавил Дариан, - очень тебя прошу, не надо больше яда. Не люблю я его.