В самый разгар нашего торжественного мероприятия из строя вышел высоченный младший сержант Апаев. Он в Термезской учебке был замкомвзводом, дрочил нас, молодых, приёмам поведения в строю. Уж, кто-кто, а он точно знал, что из строя нельзя пойти погулять просто так. Надо, как минимум, спросить у командира разрешение. А ещё лучше бы покраснеть и заранее приготовиться получить за этот вопрос в дыню.
Однако Апаев без разрешения вышел из строя, подошел к ослику, принялся молча снимать с него всякие военные тяжести и складывать прямо на грунт. Апаев родом из Карачаево-Черкесии. Я ещё тогда подумал, что он соображает, какая по ТТХ нагрузка на ослика допустима, а какая нет. В общем, пока Рязанов со Старцевым заметили, что Апаев самовольно пошёл шляться из строя, то пол ослика было уже разгружено. Никто из офицеров Апаеву замечания не сделал. Видимо, все поняли, что он прав. Если пользуешься скотиной, то не устраивай ей вырванные годы. Мера должна же быть какая-то. Ведь мы не живодёры. Мы интернациональный долг выполнять сюда приехали, а не над ослами издеваться.
Ну, то, да сё. Трогательная сцена с флорой и фауной прошла. Апаев разгрузил с осла боеприпасы, вернулся в строй. Рязанов ходил, рассматривал комплектность имущества у бойцов, считал матчасть. Он был очень сильно занят. А нам что было делать? Зевать, разве что. Все снова задумались о том, как обидно и больно течет бесцельно проживаемое время, задрали глаза под потолок афганского небосвода. Некоторые из нас собрались было сладенько зевнуть, пристроились раскрывать свои «варежки», но в этот лирический момент за нашими спинами раздались какие-то странные, нечленораздельные всхлипывания:
- Ик! Ик!
Мы медленно стали возвращаться мыслями из-под потолка в повседневную обыденность. А оно снова за спинами строя:
- Ик! Ик!!!
Мы начали крутиться вокруг себя. Потому что захотелось установить причину и источник этих интересных звуков. А оно не положено в строю вертеться как вентилятор. Только жбаном башки можно немного повернуть. И то, там ограничители стоят почти во всех шеях. У совы только нету, а у всей остальной роты есть. Ну, мы так-сяк покрутились, увидели за спиной выстроенного в шеренгу подразделения нашего командира Рязанова Игоря Геннадьевича. Он стоял и плакал, со страдальческим лицом, опёрся рукой на плечо Серёги Губина, глотая слёзы, сквозь спазмы в горле выдавил из себя:
- Губин! ... Твою же мать! … Ну как же ты так!!!
Затем Рязанов отпустил Серёгино плечо, ладонью закрыл своё лицо, отвернулся от нас.
Мы молча смотрели на эту сцену, ничего не понимали. Губин тоже ничего не понимал. А я слегка начал догонять.
- Губин! – Рязанов снова повернулся к Серёге. – А-а-а-ах! … Рязанов вдохнул и громко засмеялся:
- А-а-а-ах - ха-ха-ха!!!
Оказалось, что Рязанов корчился от приступов смеха. Он не плакал, он пытался сдержаться.
- А-ХА-ХА-ХА!!! – Рязанова прорвало. Он схватился обеими руками за свой живот и принялся громогласно ржать за спинами строя.
- А чего? – Серёга с вылупленными глазами и со вскинутыми бровями крутился на своём месте в строю. Бросал удивлённые взгляды то на Старшину, то на Рязанова, то на стоявших рядом пацанов.
- Чего случилось-то?
- А-ХА-ХА-ХА!!!... Губин, дай сюда! – Рязанов протянул руку к Серёгиной снайперке. – Дай сюда винтовку!
Серёга, в полных недогонках скинул с плеча ремень СВДэшки. Рязанов подхватил её, растолкал стоявшую перед ним шеренгу и вышел со снайперкой в руках перед строем.
- Вот, смотрите все! – Он смахнул слезинку, набежавшую на ресницы от важности исторического момента. Протянул к строю обеими руками винтовку.
- Вот так надо собираться в горы! Вот так надо настраиваться на боевые действия! «ПИ☆ДЕЦ ВРАГУ!!!» Молодец, Губин! Хорошим солдатом будешь!
- А чего? Я-то чего?! – Серёга крутился на месте и никак не мог понять из чего возникло такое обильное внимание к его личной персоне.