- Да, тот тип, - подтвердил Митя, - парень твоей коллеги, видимо, уже бывший.
- Ага... У них же разница лет пятнадцать.
Митя пожал плечами.
- Невероятно. - Женя замолчал. События минувшего дня освободили его сердце, но напрочь перевернули его мозг, женский мир становился ему все более непонятным. "Я пошел на преступную авантюру, написал ее имя на небе, а она влюбилась в ... хозяина торгового центра. В голове не укладывается".
- Эй, ты че залип? - Митя щелкнул перед ним пальцами. - Может, зайдем в Клюкву, отметим это дело?
- Можно. - Тут же ответил Женя. Их излюбленное место находилось практически в двух шагах. - Правда, выпивать рановато еще. - Женя задумчиво посмотрел на часы.
- А мы по кофе. - Весело разъяснил Митя, как само собой разумеется.
- Давай по кофе. Карамельный капучино... Василия зовем?
- Конечно! Хватит спать, пусть взбодрится.
Друзья обошли здание и вышли к Главпочтамту. Женя глубоко вдохнул еще не прогретый летний воздух, забыв, что он хорошо разбавлен дорожной пылью, и остановился.
- Ты чего? - Спросил Митя.
- Да так... Я думаю, классное лето получается.
Женя смотрел на Площадь и думал о том, что для него значил этот город. В свете дружелюбного утреннего солнца, без суеты и лишнего шума он был чуть роднее, чем обычно. Даже в безмолвном противостоянии администраций с трижды перестроенным памятником посредине, пророческий поднявшим руку над постаментом, было что-то мистически близкое душе, берущее начало в незапамятном детстве. От Горсада к памятнику резво летела группа детворы на левибордах, по Аллее Славы от высокой стелы с парящим на верхушке Вечным Огнем медленно прогуливались молодые мамы с колясками. Женя успокоенно наблюдал за мирной идиллией утреннего города и думал, как будто не головой, а неким эфемерным центром грудной чакры: "Да, вот так хорошо..., так намного лучше". И даже городской воздух казался свежее и чище в этот момент, и пусть сердце было снова свободно, оттого оно только лучше ощущало мир во всех его красках и снова готово было замирать и расширяться.
Поздний вечер на окраине был тих и свеж, широкополосный гул аэродрома легко вписывался в эту тишину. Московский лайнер вертикально поднялся с площадки и, сверкнув голубым светом двигателей, устремился в прозрачную глубину ночного неба. Алиса и Сергей сидели в первом классе - сиденья чуть шире обычного и сухое вино в меню.
- Вот, смотри, нашла. - Алиса развернула экран с видеозаписью: двое парней под бурные овации боролись в одних трусах на сцене ночного клуба.
Сергей внимательно смотрел с серьезным лицом, слегка приподняв бровь.
- Да, Женя молодец. - Заключил он, досмотрев до конца.
- Еще бы, уже сорок тысяч просмотров. Я вообще считаю, за ним надо видеошпион поставить. - Алиса исполнила хитрую улыбку, Сергей оценил ее шутку.
Когда веселые смешки закончились, их сменило неуютное молчание, Сергей, как обычно, немного нервничал, то поглядывая в окно на несущийся облачный ковер, то крутя головой, будто кто-то его окликнул.
- Как думаешь, для чего нас вызвали? - Наконец, нарушила молчание Алиса.
- Перчиков писал, что собираются развертывать очередную интеллектуальную систему федерального масштаба. - Ответил Сергей.
- Интересно. Вроде той, что чуть не поработила чиновников тридцать лет назад?
- Угу. - Сергей, наконец, расслабился и чуть отклонился на кресле. - Опять что-то новое, интересное, большое и важное... За это я и полюбил нашу фирму.
- Да, я тоже. Спасибо, что дал мне эту работу. - Алиса смотрела расслабленным взглядом, но даже в нем Сергей видел тот самый волшебный блеск, который так сильно будоражил его душу. Он лишь мило улыбнулся в ответ, глядя как бы вскользь. - Я, похоже, не дотяну до Москвы - уже в сон клонит. Ты не против, если я чуток вздремну?
- Конечно. Ни в чем себе не отказывай. - Учтиво ответил Сергей.
Алиса, как ни в чем не бывало, подняла разделявший их подлокотник и положила голову ему на плечо. Сергей замер, словно пораженный транквилизатором, и будто все процессы в организме остановились - остались лишь едва заметное дыхание и взрывной сердечный ритм. Все мысли и заумные идеи - все, что имело для него какое-то значение, тут же рассеялось, и не осталось ничего, кроме одного лишь момента - "здесь и сейчас". От счастья он забыл о жажде и усталости, воздух, которым он дышал, превратился в пьянящий эликсир, благодаря терпкому аромату ее волос. Он не двигал ни единым мускулом, чтобы сберечь ее безмятежный сон. Вскоре лицо его накрыло блаженное спокойствие льва, пульс замедлился, дыхание выровнялось, и лишь одна проблема мелькала в голове: "Как жаль, что лететь всего лишь тридцать минут..."