Тим всё это время, увлечённый пьяной беседой ни о чём, повернул голову и пристально смотрел на экран, не отводя взгляда.
«Сейчас мы с тысячами зрителей по всему миру можем наблюдать в прямом эфире, как к ракете подвозят ядерные заряды в специальных оболочках нового образца, изготовленных по инновационной новой технологии. В чём именно заключается уникальность технологии, не разглашается, но «это что-то с чем-то», по словам того же Тимотеуса Энжела. Всего планируется использовать пятьдесят ядерных зарядов.
Первый снаряд начали поднимать на специальном подъёмнике в грузовой отсек.
Далее было то, чего не ожидал никто, — взрыв чудовищной силы.
«Трансляция, остановленная по техническим причинам», — изображение на экране телевизора...
Тимотеус почувствовал вибрацию, от которой подпрыгивали стулья, даже несмотря на то, что находился в нескольких тысячах километров от места запуска.
— Конец всему, а следом вечная зима и отсутствие яркого, раздражающего меня солнца. «Я нашёл первый ответ...» — произнёс Тим и посмотрел на окружающих, поймав себя на мысли, что ему безумно страшно, но не увидел ни у кого похожей реакции.
Все сидели и с восторгом смотрели за происходящим, а спустя пару десятков минут начали аплодировать и радостно свистеть.
Казалось, что то, что видит Тим, и то, что видят остальные, — это две совершенно разные трансляции. Это восхитительно, Тим! Дружище, смотри, люди теперь полноценные космические путешественники!
— Хм… — единственное, что смог выдавить из себя Тим.
Резкий подступ рвоты опередил речевой аппарат. Тим бросился в уборную.
Он не понимал, что с ним происходит. Его тошнило, и в перерывах между фонтанами рвоты он, безумно не контролируя себя, чесался.
— Психолог! Ха-ха-ха! Мать его… Ха-ха! Психолог!
Браун зашёл в уборную.
— С тобой всё в порядке?
— Абсолютно! Ты ведь психолог! Ха-ха-ха!
— Да я психолог… — прищурясь и улыбнувшись краешком рта полушёпотом произнёс Браун.
— А… Ты знаешь… Ты отличный актёр. Так маскируешься, но вот только не можешь скрыть свою сутулость и… — Тим разорвал рубашку на новом знакомом.
Чёрные лохмотья, пахнущие формальдегидом и уксусом, ответили на все вопросы.
— Психолог! Слушай, психолог, а мне ещё надо найти ответы на вопросы?
Тим схватил бывшего друга-собутыльника и с каждым ударом заставлял его лицо погружаться всё больше и больше в уныние.
— Стоп! — прозвучал громкий голос неизвестного.
«Говорят, вода — хороший растворитель, но жалко, что вода не может растворить безумство», — вспомнил фразу одного из своих друзей Тим, когда помещение туалета начало видоизменяться.
Краска на стенах отшелушивалась, плитка отваливалась, писсуары рассыпались, как песочные куличики, сделанные ребёнком в песочнице, вода вытекала из всех труб, которые, как испугавшиеся черви, втягивались в стены… Теперь это было не помещение туалета, сверхсовременная медицинская палата, и в этой палате Тим лежал, прикованный к кушетке…
Тим был в комнате не один. Те, кто его окружали, оживлённо беседовали:
— Какая интересная смена обстановки, — подумал парень и хотел саркастично улыбнуться, но тело не слушалось команд. Всё снова закончилось насилием.
— Я говорил, что эти приматы не способны на что-то большее.
— Необходимо его уничтожить, но мы так ничего и не узнали о нём. Кто такой этот наглый обезьян или как там называют их самцов…?
Тим не мог повернуть голову и осмотреться, но приоткрытых глаз, которые видели отражение их владельца в зеркальном странном приспособлении, зафиксированном на длинных стойках, хватило, чтобы найти ещё ответ для себя…
Острые скулы, каштановый цвет волос, волевой подбородок — Тим выглядел не так, как он привык видеть себя за это время…
Тем временем разговор предположительных врачей продолжался:
— Он не просто наглый, он ещё и ходит постоянно во всём белом, подчёркивая свою раздражающую уникальность…
— Так им нужен был всё это время не я… Вот ответ на третью загадку. — Подумал Тим и спокойно ждал своей участи.
— Запускай всё с самого начала. Он должен рассказать о себе больше. Пока что у нас есть только то, что он скептически относится ко всему миру. Мы должны знать его слабости.