- Здравствуй, бугай. – Поздоровался с записью Тим, стараясь не проявлять неуважения к мертвецу…
- Мне жаль, что так получилось. Прости меня, надо было прислушиваться к тебе, глядишь, остались бы живы.
Ты, наверное, в недоумении, увидев, на что способен твой друг.
— Это мягко сказать… Я в ах#е! – снова поговорил с изображением мужчина и истерично рассмеялся.
- Изменения в поведении Маска не поддаются объяснению. Он первый вышел из корабля осмотреть окрестности прежде, чем мы развернули базу. Он пропал и не выходил на связь. Он вернулся через несколько часов и очень долго сидел, смотрел в одну точку и улыбался, но никто не придал этому особого внимания. Он объяснил свою радость тем, что он находится под впечатлением от вида местностей, и планета действительно выглядела необычно и чарующе. Никто не придал этому значения, но я стал замечать странности в его поведении. Макс, бывший всю жизнь левшой, стал делать всё правой рукой, стал нечетко формулировать свои мысли, а когда начинал нервничать, мог просто сломать голыми руками металлический профиль толщиной с железнодорожный рельс. Он при мне вспылил и отбросил десятитонный запасной генератор от себя на семь метров. Теперь, когда всё это произошло, вывод напрашивается сам собой – это не Макс. Кто-то овладел его телом, и этот кто-то, пока ты смотришь это видео, направляется на Землю. Останови его. Оно по неизвестной мне причине само желает, чтобы его догнали, иначе зачем было оставлять одну капсулу в полностью рабочем состоянии как шанс на спасение. Я и все жители Земли надеемся на тебя. Прощай, Тим.
- Прощай.
***
Тим шёл по коридору стыковочного модуля с полированными металлическими укрепляющими конструкцию вставками, отражаясь в поверхности которых лицо Тима приобретало смешной вид…
Он представлял, что идёт по комнате кривых зеркал. Только ему было не весело, ведь тот, кто смотрел до этого на него из стеклянного озера зеркального мира, ушёл, изничтожив его душу, покрыв её позором. Остался только Тим и его измученная физиономия, искривлено отражающаяся в полированном металле.
Пикник
На радость злорадного внутреннего человечка, скептически относящегося ко всему вокруг, именуемого в простонародье внутренним голосом или скрытой шизой, челнок, долетев до станции на орбите Луны, после стыковки не подавал признаков жизни. Внутренний паразит проклинал инженеров, проектировавших космическую посудину, а паразит в физическом теле осознавал, что если на станции нет точно такого же или отдалённо похожего на точно такой же кораблика, то он автоматически получает вечную прописку на Луне без возможности реабилитации.
Вся надежда была на работников станции, которые могли бы помочь решить данную проблему, но, судя по запёкшимся брызгам крови, которых на станции было в изобилии, никто не собирался помогать…
Тим «проплыл» пару отсеков, левитируя в невесомости, и окончательно убедился, что придётся думать своей головой – четыре трупа плавали по отсеку, цепляя друг друга конечностями. Тим не был учёным, лишившимся чувств во имя сухих фактов, но почему-то помимо подступающих позывов рвоты его очень интересовал вопрос – как в условиях невесомости кровь могла осесть на стенах и засохнуть, а не в состоянии летучих капель насмехаться над вселенной, мол – я не вытекла из тела этого бедолаги, я всего лишь добилась большего, чем он, и теперь окрылённая и могу летать…
Тим сразу вспомнил слова одной из своих бывших девушек: «Ты меня тормозишь и не даёшь мне развиваться. Я личность, а не твоё красивое дополнение!»
Смеяться и одновременно бороться с тошнотой было не очень просто, но Тим старался изо всех сил.
- Ха-ха-ха-ха! Я её вниз тяну! Фифа, ты посмотри на неё! Ха-ха-ха! Я сейчас в космосе среди горы трупов, и я стою выше кого бы то ни было! Я не просто уехал из своего села в город, а я свалил с одной планеты на другую. А эта «умная и лучезарная» эскортница раскручивает пенсионеров, любящих на выходных съездить в Арабские эмираты или в США, и вся такая молодец… - Тим бубнил, кричал и смеялся, разговаривая сам с собой, не имея в наличии кого-то, кто бы смог оценить его остроумие или же поддержать.
Тим был твёрдым и излишне нервным в вопросах быта и семьи, именно поэтому мало кто с ним уживался. Но в том, что девушки стабильно менялись раз в несколько месяцев, были свои плюсы. Одним из таких плюсов было душевное спокойствие. Никто не задавал один и тот же бытовой вопрос по несколько раз за день и не пытался навязывать свои доминантные, надуманные черты характера во время волны плохого настроения.