По неизвестным причинам войны Тима не использовали оружие дальнего и среднего действия. Они сражались по старинке с помощью клинков из особой стали, которую не брала кислота.
Космонавтам они же, наоборот, дали по небольшой пушке, стреляющей пучками сжатой энергии, которые разрывали врагов на куски.
«Да будет бойня, да будет очищение».
Древо раздора.
Тим спрыгнул на пол храма.
Из-за разницы в гравитации внутри храма и наличия в нём искусственной среды и кислорода организм беловолосого юноши потерпел колоссальное напряжение, отчего его пару минут рвало на камни, пока тело адаптировалось к вновь изменившимся условиям.
Вытерев губы, Тим вздохнул полной грудью и откашлял маслянистый пучок плотной вязкой слизи, вытаскивая остатки её из дыхательных путей пальцами, засунув глубоко от руки.
- Дом, милый дом… - прошептал мужчина и сделал пару шагов.
По полу разошлись светящиеся круги, как по глади воды. У статуй зажглись глаза, вспыхнули факелы, всё ожило, но было не так, как при посещении храма капитаном. Каждый камень, каждый сантиметр храма будто бы дышал и наполнялся жизнью, будто чувствуя присутствие кого-то дорогого и родного.
Ворота открылись сами собой, пропуская хозяина, а на потолке зала-перекрёстка вспыхнули сотни огоньков из чистой энергии, повторяя в точности изображение звёздного неба.
Кости на полу завибрировали, и рядом с каждым из скелетов появилась проекция энергии умершего. Призраки стояли и кивком головы и подъёмом своего боевого оружия над головой приветствовали предводителя.
- Здравствуйте, братья! – Крикнул Тим, выйдя в центр зала, и поклонился до пола во все восемь сторон.
Лонгер завалил проход, но у Тима был припрятан козырь в рукаве…
Подойдя к собственной статуе, он внимательно на неё посмотрел, ища отличия от себя настоящего.
- Всё-таки это прекрасная работа, но вот взгляд… Этот каменный взгляд пугает даже меня самого. Ощущение, что он следит за каждым моим шагом.
Извини, каменный брат-близнец, но мне придётся тебя побеспокоить и забрать своё.
Тим залез за статую и, карабкаясь по её спине, долез до места, где капитанская накидка соединяется с шеей.
Под имитацией складок ткани был небольшой зазор, отделяющий спину от каменной мантии. Но внутри этого зазора была полость, о которой знал только архитектор и Тимотеус. Засунув руку, он вытащил увесистый свёрток и сбросил вниз на пол. В свёртке оказался костюм из странного переливающегося белого материала.
Материал сам принял очертание тела, став «второй кожей».
В свёртке был также изогнутый клинок. Достав его, Тим ласково провёл ладонью по клинку.
Клинок вибрировал, нагревался и вскоре разогрелся до ярко-алого оттенка.
- Хочешь крови, старый друг? Понимаю… Сегодня я не намерен тебя сдерживать. Будь так любезен.
Тим направил клинок в сторону завала.
- Пш-ш-ш-ш…!! – издало звук оружие и выпустило из кончика лезвия красный шар энергии.
Шар буквально прожигал породу насквозь и, залетев в глубь завала, как бутон цветка раскрылся, разбрасывая алую паутину энергии, и сжёг минерал, превратив его в песок.
- Ты прекрасен, как всегда, друг мой.
Меч, изменив форму, обвился вокруг предплечья хозяина, став большим браслетом – частью костюма.
Тимотеус, гордо подняв голову, зашёл в свои владения и уселся на трон.
Энергия разошлась по всему залу. Вспыхнули лампы, на потолке появилось изображение солнца и облаков. Облака двигались, а солнце светило ярко, как настоящее.
Из пола начала пробиваться трава. Она мягким ковром застелила невзрачные камни.
За столом появились духи, они пили вино из кружек, то и дело безмолвно поглядывая в сторону трона.
Из небольшой трещины в стене вылез чёрный пёс, он отряхнулся и, увеличившись в размерах, сел по правую руку от Тима.
- Здравствуй, Буку.
- Здравствуй, Белоснежка. А ты чем голову моешь? Может, посоветуешь, а то у меня шерсть жестковата? Гав-гав-ррр, – пёс посмеялся на своём собачьем и встряхнул шипами, которые образовывала его шерсть, подняв их с слегка звенящим звуком, превратившись в родственника дикобраза.