Около девяти вечера падаю на кровать и успеваю кое-как укрыться одеялом, прежде чем моё сознание проваливается в сон.
Я устал. От всего – жизни, мира, сухого песка и грязных луж, от лжи, лицемерия и зла. Я так сильно устал, но девушка, которую я никогда не видел, вернула мне свет. То самое пресловутое тепло, от которого моё сердце расцвело подобно черёмухе по весне. Пусть это лишь сон, но я вижу тебя, моя Незнакомка. Здесь никто не помешает нам быть рядом, здесь никто не запретит мне касаться тебя, гладить по волосам, вглядываться в твои глаза, которые так сильно похожи на карельские озёра.
Седьмой день
Просыпаюсь рано утром выспавшийся, но дико голодный. Вспоминаю, что вчера ничего не ел, только пил воду весь день. Предплечья тянет, подхожу к зеркалу в ванной и вижу отметины ногтей на щеке, оставленных Светкой.
Касаюсь их, отчего кожа чуть ноет, давлю сильнее, достигая жжения, прикрываю глаза и улыбаюсь. Стараюсь не думать, что это, по меньшей мере, странно.
Смотрю на экран телефона.
Десять часов утра.
Быстро принимаю душ, одеваюсь и покидаю хостел. На улице ярко светит солнце, отражаясь от мокрого асфальта. По небу неспешно плавают толстые пушистые облака, под ногами блестят свежие лужи, и я понимаю, что до моего пробуждения шёл дождь.
Рассматриваю тротуарную плитку и стараюсь не наступать на стыки, потом бросаю это дело и иду дальше. Никак не выходит отделаться от странной привычки. Не наступай на стыки или разметки на дороге, отдувайся, если сказал что-то не то, мой руки только нечётное количество раз, перед выходом из дома три раза оботри руки о штаны.
Боже, так много всего!
Никогда не замечал этих мелочей, но сейчас почему-то обращаю на них внимание. Какая глупость.
Захожу в уютную кафешку, нахожу свободное местечко, усаживаюсь. Солнечные лучи ослепляют. Они заливают весь стол, греют и навевают ощущение весны.
Подходит молодая официантка. Возможно, и я однажды устроюсь работать в кафе. Тогда я стану независим. Тогда смогу обеспечить мою милую Незнакомку, чтобы и она была независима, чтобы жила со мной и больше никогда не страдала от гнева её родителей.
Возвращаюсь в реальность, на время оставляя приятные мысли. Девушка-официантка ждёт меня уже долго. Нервничает, поправляя белоснежный фартук. Заказываю пасту с морепродуктами, хотя терпеть их не могу, и большую кружку кофе. Рюкзак стоит рядом, я вожу пальцем по стеклянному столу, оставляя жирные разводы. Рисую сердечко, потом стираю и выше пишу «Незнакомка». Зонт лежит на стульчике рядом. Он выглядит серым из солнца, почему-то не хочется видеть его. Подумываю выбросить отцовский аксессуар. Матери он не нужен, а мне…
Раньше я дорожил им. Он связывал меня с отцом, как будто папа был рядом, жил в нашей квартире. Не лежал в деревянном гробу под слоем земли. Но это тоже иллюзия, как и всё вокруг.
Щурюсь, когда смотрю сквозь окно на прохожих, которые спешат по своим делам. Интересно, о чём они думают? Хотят ли они свободы? Знают ли про матрицу? А может, кто-то прямо сейчас испытывает дежавю?
Ем с жадностью, почти не жую, вкус у кальмаров не такой уж и противный, а вот креветки мерзкие, пресные. Выплёвываю одну и вместе с остальными отодвигаю на край широкой тарелки. Потом цежу кофе, он обжигает язык и десну, но оставляет приятное горькое послевкусие. Почему отец его не любил? Я ведь никогда и не спрашивал.
Наблюдаю за посетителями и параллельно думаю, что делать дальше. Могу вернуться домой и жить с пьющей матерью. К тому же, Олег, скорее всего, тоже будет приходить часто, а может, и вовсе поселится с ней.
Можно попробовать уехать в другой город, например, к тётке. Она живёт одна с кучей кошек. Отбрасываю эту мысль, ведь я видел её целых лет десять назад, не факт, что она примет меня. Скорее не примет.
Решаю, что вопреки всему вернусь домой. Для начала заряжу телефон, а то остаётся меньше десяти процентов, разведаю обстановку, а там уже разберусь на месте. Оплачиваю счёт и неспешно выхожу из кафе, но тут же торможу и замираю на месте.