Папа не виноват в своей смерти. И я благодарен ему за счастье, которое он успел подарить нам с мамой, пока был жив.
Выключаю кран, шум воды резко стихает, и я чувствую облегчение. Вместе с подсохшей грязью ушло что-то тяжелое, отравляющее мою душу. Трясу зонт от капель и ставлю его в коридоре сушиться. Мама моет посуду, напевая какую-то мелодию, кажется, из старого фильма, которые она так любит порой пересматривать.
Возвращаюсь на кухню, сажусь за стол и тихонькой цежу горячий чай. На подоконник садится чёрная ворона, но быстро улетает прочь, оставив после себя облезшее перо. Думаю, к чему прилетают птицы. Где-то слышал, что есть суеверие: птица, залетающая в дом к вести. Но ворона просто села на подоконник со стороны улицы, а значит это не примета, а просто птица.
Мама обещает бросить пить, а я говорю, что хочу поступить в колледж, и мы долго обсуждаем на какую лучше специальность. Она домыла посуду и теперь сидит напротив за столом, а полотенце так и висит на её плече. От души искренне смеюсь, когда мама рассказывает про посетителей киоска, где работает. Часто за сигаретами захаживают подростки, которых она отправляет восвояси, хотя некоторые даже показывают ксерокопии паспортов, где они умело подделали дату рождения.
– Я же вижу, что ему лет двенадцать от силы, – смеётся мама, – а он мне в бумажку тычет и убеждает, что ему вот-вот стукнет тридцать.
Я хохочу вместе с ней, поражаясь наивности детей. Размышляю о воспитании. Раз они хотят купить сигареты, значит родители не объяснили им, что курить вредно? Или объяснили, но своим примером показали обратное? Но я ведь не начал пить, да и в будущем не собираюсь. Вопрос оказывается сложным и неоднозначным, и я решаю подумать об этом позже.
Потом мы вместе смотрим старый советский фильм по телевизору у неё в комнате, а я постоянно оборачиваюсь, разглядывая чистые полки, воздушные шторы, мягко поблёскивающий хрусталь в стареньком серванте, и пытаюсь вспомнить, когда в последний раз у нас был такой порядок. Наверное, очень давно. На ум приходит, что несколько лет назад, когда ещё был жив отец. Тогда мама была совсем другая. Любила наряжаться и краситься, её лицо было розовым и подтянутым, никаких припухлостей и синяков под глазами. Тогда у неё ещё не было морщин. Она часто улыбалась, много шутила и любила убираться. Помню, как вечерами отец готовил его фирменную жареную картошку, а мама намывала полы. Я тогда почти не помогал им, и теперь жалею об этом. Стоило побольше времени проводить с семьёй. Теперь я настроен всё исправить, я буду рядом с мамой.
Около двенадцати ночи желаю ей хороших снов, а она предлагает мне завтра не ходить в школу и ещё денёк отдохнуть, потому что «хорошо потрудился сегодня».
Улыбка не сползает с лица, когда сижу на кровати под одеялом и поглаживаю любимый блокнот в нежно-голубом цвете. Прижимаю его к груди, смущённо целую и раскрываю на девятом дне. Сегодня и завтра, всего два дня, и я найду её. Не знаю, что скажу ей при встрече, наверное, просто «привет». Похвалю её печенье, в любом случае, даже если оно невкусное, хотя уверен, что это будет самое лучшее, что я когда-либо ел в своей жизни. Уж точно лучше любимого маминого овсяного. Сделаю комплимент её глазам, даже если они не голубые, буду держать её за руку, даже если пальцы её не хрупкие и не длинные, и буду мягко убирать её волосы за ухо, даже если они не пшеничные. Я сделаю её самой счастливой, стану опорой и защитой, буду любить её бесконечно и трепетно, она станет моей прекрасной розой, рассветным солнцем, которое осветит дорогу её милому страннику.
Начинаю читать, а бабочки внутри бьются крылышками о рёбра и живот, подлетают к горлу и выпархивают с дыханием, ширя улыбку на моём лице.
Мой странник, незнакомец, забравший моё сердце, или незнакомка, но это неважно. Я дарю тебе свою душу вместе с этим дневником, береги и храни её.
Сегодня проснулась полная сил и энергии. Сначала было лёгкое волнение, но к середине дня я успокоилась и до конца утвердилась в своём намерении. Я оставила сомнения далеко позади, в прошлой, серой и унылой жизни. Я решилась и бесконечно рада этому.
Утром, пока лежала и нежилась в мягкой постели, видела, как Митька игрался с четырьмя чёрными котами, но потом моргнула, и они исчезли. Мои друзья и защитники приходили проведать, напоминали, что остался всего один день. Сначала я разбила свою копилку и насчитала аж восемьдесят шесть тысяч рублей. Представляешь, как много я смогла накопить! Даже больше, чем необходимо. Хотя теперь мне уже ничего не будет нужно.