— А это не может быть дезой? Ведь не дураки же собрались и должны же предполагать, что их слушают! — я попытался отфильтровать услышанное.
— Может, все может. Но знать ты обязан. Внятно?
— Внятно, внятно. Раз так… можно я их в ответ тоже попотчую?
— Чем это?
— Ну вон, ко мне утром приставал барон какой-то. Думаю, продолжит выспрашивать про светящийся транспарант. Давайте я ему расскажу, что там мощная советская технология, совершенно непроизводительно используемая в деле пропаганды. Он все-таки бибисишник, должен увязнуть…
— Да, с светящимися надписями у вас очень хорошо получилось. Мне понравилось. Хорошо, даю добро, но только на это. Но еще раз, про сына Хрущева — ни-ни. Понятно?
— Да понятно, чего уж там…
Банкет был очень основательным, куда там капиталистам с их шведскими столами. Столы, выставленные огромной буквой П, белоснежные скатерти, на которых островками стояли здоровенные тазики с плотной едой. Рыба, мясо, картошка… Горками соленые огурцы и помидоры. Посреди всего этого гастрономического убийства желудка блестят боками стройные ряды бутылок. Заведовал всем этим один из помощников Грачева. Он быстренько указывал на полагающиеся к занятию места, не давая входящему потоку костюмов и платьев даже поздороваться.
Места нам с Алевтиной выделили в середине правого луча, почти напротив иностранцев. Судя по завистливо-вопросительным взглядам, изредка бросаемым в наши сторону, мы оказались на довольно высоком уровне в местной иерархии. Интересно, кого мы нечаянно подвинули на этой лестнице тщеславия…
Наконец, все расселись, и стук лезвия ножа о ножку бокала ознаменовал начало празднования. Небольшая речуга, аплодисменты, тост, пауза на раскладывание еды, еще один спич… Соседи радостно накидали себе на тарелки еды и тут же шепотом зацепились языками про план зимних полевых работ, прерываясь только на тосты. Ну, как можно столько жрать и не пьянеть? У меня столько опыта не было, поэтому я утащил поближе бутылку полусладкого и мешал его с минералкой. Вроде и поднимаю вместе со всеми бокал, но все-таки ударная доза поменьше.
Наконец, официальная часть банкета закончилась, и на сцену в углу поднялся оркестр. Ничего себе, у них тут еще танцы намечаются? Если так, то нафиг-нафиг, я сразу слиняю, ибо танцую я даже хуже, чем пою.
Однако в организаторах явно есть знающий, потому что оркестр заиграл тихонечко нейтральную музыку, и народ, явно бывший на подобных мероприятиях не в первый раз, тут же начал собираться в группки по интересам.
— Вячеслав Владимирович? Позвольте представиться: Майкл Майерс, журналист БиБиСи, — стоило мне встать, как тут же около меня нарисовался один из иностранцев. Нормальный мужик, причем говорит совершенно без акцента. Хотя одежка, даже на мой взгляд, совершенно не дотягивала до уровня баронской. В общем, сразу видно, что не лорд, сэр или там пэр, а кто-то уровнем пожиже.
— Ну, кто я, вы видимо уже знаете, поэтому просто приятно познакомиться, — я пожал руку. — Чем обязан?
— Одной из моих обязанностей является ведение рубрики про новинки техники. Новые машины, самолеты, их характеристики. Ну, вы понимаете, да? Сегодня я увидел совершенно великолепный образчик. Сэр Саймон рассказал мне, что он уже неудачно попытался вас расспросить, но я думаю, что он просто плачет над пролитым молоком.
— Да нет, все в порядке. Просто он подошел немного не в то время, вот и получилось… как получилось.
— Хорошо, так вы согласны со мной побеседовать?
— Да, конечно, только давайте найдем место потише…
Вот если не предупредили бы меня заранее, ни за что бы не заподозрил плохого. А так буквально со второго вопроса стало понятно, что меня очень аккуратно заставляли отвечать о том, кто такой и как дошел до жизни такой. Но после профессорского дуэта потуги этого Майерса не вызвали у меня напряжения, и я вдохновенно вещал про катастрофу с поездом, в которой я потерял память и потом долго мыкался по больницам и квартирам, при этом страдая от всего, что можно найти у больных.
Наконец, этот Майерс вспомнил об изначальной теме разговора. Дескать, запоминается последнее, и спроси меня кто потом, я отвечу про лампочки под матовым стеклом.
— Майкл, а что вы знаете о табуляторах? — я бросил пробный шар.
— Ну, это такие устройства для расчетов, кажется, их в тридцатых годах в Америке придумали. Правильно?
— Совершенно верно…
Как же приятно врать, когда на этом тебя не могут поймать. Предварительно уточнив у «журналиста» уровень знаний, я ему поведал, что лампочками управлял целый набор табуляторов. Не верите? Так я сейчас расскажу! Для приличия я соорудил себе еще морсика из вина и, жестикулируя чуть больше обычного, дескать, опьянел, начал вдохновенно развешивать лапшу на ушные раковины присоединившихся к нам иностранцев.