Переступив порог, я озираюсь. Что если откуда ни возьмись появится хозяин?
– Так... Сейчас... – Фолк уже колдует у панели на входе со множеством кнопок. – А вот она... – он нажимает какую-то кнопку, и на окна начинают наползать ставни, точно веки на глаза. – Теперь можно включить и свет.
Ещё одна кнопка и вокруг становится светло. Глаза начинают слезиться. Проморгавшись, наконец-то могу осмотреться. Натёртые полы блестят так, что можно с лёгкостью разглядеть своё отражение, повсюду стоят какие-то вазы, величиной с меня, а то и с Фолка. На одной из стен портрет Регента V во весь рост в золочёной раме – он величаво глядит на меня сверху вниз.
Венцом по праву можно считать лестницу, спиралью уходящую вверх... Перила, небось, ручной работы – столько мелких завитков и лепестков просто не может сделать машина.
– Я поищу ванную комнату… – решаю подняться по лестнице и осмотреть верхние этажи, пока Фолк продолжает хлопотать у дверей.
Жилище особенных поражает своим размахом не только снаружи, но и внутри. По сравнению с крохотными отсеками стандартных, это – настоящие хоромы, а уж если сравнивать с консервной банкой, в которой я провела последний год, то и целый дворец.
Три этажа роскоши и богатства. Я брожу по комнатам, а со стен осуждающе глядят особенные – их портреты здесь повсюду. Не удерживаюсь и показываю язык обрюзгшему старику в цветном галстуке – его портрет мне кажется самым неприятным: он как будто осуждающе качает головой – ещё чуть-чуть и погрозит пальцем.
– Спать будем внизу! Лучше быть ближе к выходу! – доносится до меня из холла.
Холл – это просторный зал, где при желании можно поселить с десяток стандартных со всеми удобствами... Остаётся только гадать, зачем особенным столько пространства.
– Ладно... – бормочу, совсем забыв, что нас разделяют два этажа, и Фолк меня вряд ли слышит.
В одной из комнат мне попадается что-то вроде витрины – под стеклом покоится с десяток фотоаппаратов различных видов и форм. Четвёртый по счету кажется очень знакомым... Ну конечно! Я видела такой давным-давно, в прошлой жизни... Воспоминание о Дине острым ножом вспарывает грудь – несмотря на его предательство, я всё ещё тоскую по нему.
Повинуясь внезапному порыву, приподнимаю крышку и берусь двумя пальцами за ремешок, когда позади раздаётся скрип двери. Фолк. Он подходит и встаёт рядом.
– Хочешь взять на память? – в его тоне ни капли привычной иронии.
Задумываюсь. Действительно, а чего я хочу? Перед глазами всплывает образ Дина. Хочу взглянуть ему в лицо. Хочу услышать правду, иначе мерзкий шёпот Тины так и будет меня преследовать до конца моих дней. Но о таком не принято говорить вслух, так что я лишь отрицательно качаю головой:
– Мне он ни к чему.
Фолк пристально изучает меня, прежде чем кивнуть в ответ:
– Я буду на кухне, поищу, чем тебя накормить. А ты… – он оглядывает меня с ног до головы, – Приведи себя пока в порядок. Проблем с этим точно не будет – здесь ванных комнат больше, чем окон, выбирай любую.
– Спасибо…
Фолк кажется удивлённым. Неужто думал, я не поблагодарю?
– Не стоит.
– Как бы там ни было, но ты вытащил меня из тюрьмы.
Он смеряет меня долгим взглядом, но как я ни стараюсь, не могу до конца понять, о чём он думает.
– Чуть не забыл. Вот, это тебе… – только сейчас замечаю в его руке какой-то свёрток. – Специально раздобыл...
Он скрывается за дверью, а я остаюсь совсем одна, комкая свёрток в руках.
Приведи себя в порядок.
Легко сказать… Можно отдраить тело, смыв с себя все следы тюрьмы, только вот получится ли очистить душу? Думаю, вряд ли. Ни одно мыло не способно отстирать боль и предательство. Сколько ни три, но пятна останутся на всю жизнь. Они могут поблекнуть, но никуда не исчезнут.
Вздыхая, плетусь искать ванную комнату. Мечты сбываются – по крайней мере, я наконец-то помоюсь. Захожу в одну из спален, обставленную, небось, по последнему слову моды: бордовый шёлк всюду – и на окнах, которые благодаря Фолку закрыты ставнями с наружной стороны, и роскошная кровать застелена покрывалом в тон, и ковёр на полу больше напоминает поляну с бурой травой, и даже массивный балдахин перекликается цветовой гаммой. Наверное, подобная палитра располагает ко сну, хотя мне сейчас хватило бы просто закрыть веки. С трепетом смотрю на кровать, но меня в первую очередь интересует горячая вода. Отосплюсь потом.