Рука проникает под юбку и скользит по мелкой сетке капроновых колготок.
На хрена, она вообще их одела!
Цепляет пальцами капронку и резко тянет вниз. Материал моментально рвётся, пуская длинные стрелки по её ногам.
- Стой, подожди, я так не могу. Я думала всё красиво будет.
- Что?! - он отстраняет от неё, смотрит как это костлявое создание пытается вжаться в стену.
Она никогда особенными формами не отличалась. Вся острая такая, тонкая, хрупкая. По этой хрупкости пол школы с ума сходило.
Идёт на кухню, тащит её за собой. Усаживает силой на стул.
Ставит перед ней маленькую гранённую рюмку. Из морозилки достаёт большую, покрытую изморозью бутылку. Одним движением наливает до краев белую вязкую жидкость.
- Пей, пей, - режет тишину пустой квартиры его стальной голос.
Она не посмеет сопротивляться.
А дальше всё как в тумане. Ей хватило рюмки. Ему 9 лет ожидания.
Он даже не обременил себя дальнейшим раздеванием девушки. Просто швырнул её на кровать и сел на неё сверху, таким образом, чтобы её голова оказалась напротив его паха.
Она была его по ногам, пытаясь словить каплю кислорода. А он долго и безжалостно имел её в рот, лишь изредка останавливаясь и давая ей отдышатся.
Его пальцы крепко натягивали её каштановые гладкие пряди волос и когда она словно умирающая рыба, судорожно хватала воздух, он второй рукой размазывал остатки помады и её слюни по всему лицу.
Кончил не вынимая, настолько глубоко что ощущал каждый спазм её горла.
Одной этой сладкой для него экзекуции ей хватило, чтобы превратится в послушное мясо. Он отправил её умыться в ванную.
Вернулась она уже голая.
Сама легла на кровать, стеклянным взглядом уставившись в пожелтевший потолок.
Соски торчали на её небольшой, но упругой груди. Он стал водить пальцем по каждой родинке, по какому изгибу, а потом с силой сжал правую грудь, что ей невольно пришлось вскрикнуть и сморщится от боли.
Он мял, давил, терзал всё её тело. Не оставляя ни единого живого места.
Он знал: она долгие недели не сможет прикасаться к некоторым местам и каждый раз испытывая боль, будет вспоминать как оставила всё своё холенное достоинство в его постели.
Он спустил её наполовину с кровати и переверну к себе спиной.
Не требуя ни реакции, ни отдачи, он резко вошёл и начал двигаться. Безжалостно и ритмично.
Она словно очнулась. Глаза стали шире, заблестели от предательски навернувшихся слёз. Подтянула к себе кусок простыни и зажала его зубами, но отчаянное мычание постоянно прорывалась наружу.
Когда он закончил, она так и осталась лежать в том же положении.
Он натянул боксерки и вышел курить на балкон, оставив дверь открытой.
Внутри него больше не было ничего.
Ни злости, ни обиды, ни радости от долгожданной победы. Ни той любви, которую он годами берег для неё.
Ни капельки.
Бледное тело лежит на кровати.
Подтянула к себе коленки. Размеренно, чуть заметно дышит.
Тонкие губы вспухли от бесчисленных укусов, веки чуть подрагивают.
Что ей снится? Или, может, она вовсе не спит.
Да не важно всё это. Нужно растолкать. Пусть катится.
Рассвет стелется над крышами домов тонкими огненно-розовыми лучами. Осенний ветер гоняет листья по крышам.
Холодно.
История третья про убийство
Ей приснилось, что она его задушила.
Сон прошёлся тонким лезвием по реальности, оставляя внутри чёткие неоспоримые следы пережитого.
Она была сверху. И медленно насаживалась на его член.
У него был идеальный член.
А она была истеричкой - какой не была ни с кем, кроме него.
Иногда ей казалось, что её подменили. Как будто его появление запустило в ней необратимый процесс - каждая ее клетка менялась на чужеродную, вирусную, и вот уже за пару месяцев она целиком стала кем-то другим.
Это был их последний секс, она четко это осознавала. И понимала, что больше его не увидит.
Медленно двигалась вверх и вниз.
Он больно сжимал ее грудь и тяжело дышал. Оргазм был близко. Она ускоряла ритм, а потом освобождала его от себя, чтобы оттянуть момент взрыва.
И снова. Три раза на полную длину, пять - только обнимая головку.
Она его бесила. Особенно сейчас.
Оргазм вперемешку с игрой - отличный коктейль. Жизнь без игры вообще довольно пресная штука.
Она наклонилась и прижалась к горячему телу.
Её язык прошёлся по его уху и шее, а руки вытянули пояс из плюшевого халата, лежащего рядом.